— Смотри, Валер, такие дела. Если девчонка найдёт что-то полезное или завяжет нужные контакты, сам понимаешь: победителей не судят. Если просто проболтается восемнадцать дней, то тогда или в рядовые или трибунал.

Анатолий Степанович умел доходчиво объяснять. Например, он объяснил, почему ни меня, ни других не будут обвинять в халатности.

— Это вообще другая галактика. По сути дела, вы действуете вслепую. На вас обрушился массив новой информации, плюс пришлось воевать, к тому же вы пытались найти хоть что-то про Детей Предтеч. В такой обстановке всегда что-то идёт не так. Поэтому один просчёт, это вам ещё повезло. Могло бы быть хуже.

— Не хотелось бы мне снова к Новиковым ходить, со второй похоронкой, — вздохнул я.

— И не пойдёшь, — утешил Анатолий Степанович. — Яковенко отправим. Пускай она объясняет, раз считает себя самой умной.

Я вздохнул и не стал ничего объяснять. Ведь мне по существу объяснили.

Сам Тихонов прилетал не только ко мне, но и проверить, как у нас идут дела по превращению Кастор в торгово-перевалочный центр, не только для СССР, а практически для всех земных стран, имеющих выход в космос и инопланетных держав. То, что в итоге мы станем галактическим шпионским центром, подразумевалось, само собой, по умолчанию. Поэтому мне, а вернее, Плоткиной всё-таки добавили кадров для усиления.

Меня же хотели залегендировать ещё глубже, но потом передумали. Приказали начать строительство новой базы, специально для моей группы. Из-за этого у Мишани едва не случился сердечный приступ. Особенно когда я притащил ему планы, того, что я желаю получить и в какие сроки базу желательно построить. В «торговой артели» мы решили оставить приёмную, а то и так все знают, где мы сидим, а это нехорошо.

Я даже не стал вступать в дискуссии, просто смылся куда подальше, сказав, что всё завизировано и возражения пусть пишет в Новый Ленинград, по всем известному адресу.

Куда подальше оказалось спутником Кастора, где мы и общались с Верой и я попытался у неё выпросить выпустить экспедицию пораньше, но, товарищ капитан была непреклонна. Мне нужна полноценная команда, чтобы снова выступить в галактику Стрельца.

— А её место, пусть займёт кто-нибудь другой, — добавила она.

— У нас слаженная команда, — вздохнул я.

— Всё равно тебе потребуется новый человек, если только девочка не сотворит чудо и не найдёт что-то необычное, — едко сообщила Плоткина. — Но чудес не бывает.

Я внимательно посмотрел на своего командира, давая Плоткиной понять, что про «чудес не бывает» это не ко мне. Она смутилась, и в это время на планшет упало сообщение. Бросив взгляд на экран, я быстро прочитал его.

— Что интересное?

— Почти. Вронковская пришла в себя и готова к транспортировке. Так что завтра все, ну почти все, будут в сборе.

— Кроме Либермана и Новиковой, — снова напомнила она.

Я махнул рукой и перевёл разговор на другие наши темы, касающиеся освоения Внешнего рукава.

Вернувшись, я застал в информационном центре утомлённую Столярову с мешками под глазами.

— И кого ты наказал? — подколола летавшая со мной Стерлядкина. — Диану или нашу мелкую?

Я ничего не ответил. Просто после того, как Яковенко поведала мне, что случилось с Новиковой, я не стал церемониться и отправил девушку под арест. Гауптвахты у нас не было, поэтому я просто Диану запер в её комнате. Да, у нас на каждого бойца полагалась почти своя комната. Казармы у нас тоже не было, да и не требовалось. Однако в инфоцентре требовалось кому-то работать, поэтому временно назначил Столярову, которая обычно помогала Диане. Проблема оказалась в том, что Рита пыталась выполнять весь объём работ, который делала Диана, снабжённая древним разумом. На это я и указал Столяровой, которая ничего не сказала в ответ и лишь посмотрела укоризненно.

— Разгоню всех баб, к чёртовой матери, — проворчал я про себя, не обращая внимания на смешки Стерлядкиной, пошёл к выходу.

Но в коридоре мне навстречу, как по заказу, уже семенила Яся Довнарович, тяжело дыша и отдуваясь.

— Чтобы я ещё когда-нибудь… — сообщила она мне на выдохе, когда мы поравнялись.

— Занялась любовью? — усмехнулся я.

— И это тоже, — буркнула она. — Ладно, Валер, со своей двойней я сама разберусь. Но я к тебе по другому вопросу. Скажи, почему мне устроил истерику Ованесян, которому сообщили, что к нам везут какую-то коматозницу? Причём аж из Нового Ленинграда.

— Потому что дурак он. И уши у него холодные, — фыркнул я. — Коматозница, это наша Юлька Вронковская. Она уже пришла в себя и её отправили к нам, приходить в себя окончательно.

— Слушай, я вообще выпала из жизни, после того как забеременела, — посетовала Яся. — Вик мне рассказывал что-то, но я не слушала.

Быстренько утешив страдающую Довнарович, я поспешил к Яковенко. Правда, Столярову следовало спасать от всей этой работы, которую она пыталась добросовестно выполнить. Хотя и чисто физически не могла потянуть.