— Какой умный. Но это всё пока вилами по воде писано, так что губы не раскатывай, но всех ветеранов из своей группы через две недели отправишь на офицерские курсы.

— Так точно! — клацнул челюстью я.

— Надеюсь, никаким твоим исследовательским планам не помешает?

— Не должно. Я пока планировал сбавить обороты. Во-первых, надо закрепиться хотя бы на одной из планет. Открыть резидентуру, под видом торговой компании. Во-вторых, полученные данные надо как-то систематизировать и разложить по полочкам, а ещё хорошо их обработать. Дальше, шашкой махать, в той галактике уже глупо. Мы пару раз в переплёт встряли из-за того, что бегали туда-сюда.

— Да, я это тоже хотела предложить.

— Кстати. Филатову отправляю на Гарьерг. Беспалов с ней работать будет до или после?

При упоминании о вербовщике Кузьмичов поморщился. Понимаю его. Но он может брезговать, а я нет.

— Новикову бы к ней, за её авантюры. Но это ладно. Ты правильно сделал, что назначил награду. И ещё про неё. Завтра к вечеру придёт какая-то интересная информация. Ребята с Земли, что-то там нарыли про неё.

Я отмахнулся.

— Да ерунда какая-нибудь, небось.

Действительно, что там может быть интересного у восемнадцатилетней девчонки, тогда подумалось мне. Все секреты были связаны с её сестрой.

— Ладно, отдыхай. Пока спишь, твои отчёты изучу, а то даже не знаю, за что тебя хвалить или ругать. И ещё раз поздравляю с повышением, товарищ старший лейтенант.

Я козырнул, и мы с Кузьмичовым покинули кабинет капитана Плоткиной. Какую-то часть пути мы проделали вместе, Кузьмичов пытался узнать, что предстоит его отряду.

— Будет весело и страшно, — только и сказал я. — Но поговори с нашими, когда обоснуешься у нас. Составишь представление.

— Я уже понял, примерно. Как говорили, мне при вступлении: добро пожаловать в ад.

— О нет. Сейчас уже на Девятый круг. Там у нас льды? Вот и мы недавно вернулись с ледяной планеты, которую назвали Нифльхейм.

— Земля льда и тумана, — понимающе кивнул Кузьмичов. — Действительно так? И при этом можно ходить без скафандра?

За это люблю и нашу службу. У нас даже командир спецназа знает скандинавскую мифологию. Хотя бы приблизительно.

— Угу. На половине планеты. На другой стороне — пустыня.

Мы остановились у больших дверей, которые вели в помещения для отдыха.

— Что дальше? — спросил Кузьмичов. — И как с дислокацией?

— Пока здесь. Мне надо долететь до Кастора, отдохнуть, выловить первого секретаря райкома, он у нас по совместительству завхозом трудится и вот тогда точно скажу куда и как. Сколько человек в отряде?

— Тридцать, обещали до сорока расширить, — сообщил Кузьмичов.

— Отлично. При таком составе можно проводить ротацию по необходимости и без потерь. Ладно. Спасибо тебе лейтенант, ты очень вовремя. У нас сейчас такое начнётся, мама не горюй.

Кузьмичов криво ухмыльнулся и, отдав честь, отбыл к своим бойцам, которые сейчас то ли обедали, то ли ужинали. Разумеется, они, заметив, заметив две звёздочки в моих руках, потребовали их обмыть. Правда, новичков резко осадили ветераны, но всё равно было приятно.

Мы вернулись на Кастор, как обычно, под покровом ночи и я плюнул и на субординацию, и на дисциплину, выдал всем два дня выходных. Правда, не помогло. Выспаться в первый день не получилось, потому что поздним утром, где-то часов в девять, в моей комнате, крадущейся лисьей походкой, появилась Рита Столярова.

Я очень чутко реагирую на изменение обстановки в своей норе. Вот и в то утро, я проснулся от скрипа двери (специально петли не смазывал и от чьих-то деликатных шагов). Приоткрыв один глаз, я обнаружил рыжую нечисть, которая топталась на пороге, не зная, как меня разбудить.

— Чего тебе? — недовольно спросил я.

— Товарищ Кирьянов, вам товарищ капитан прислала какие-то материалы про Новикову…

— И тебе не терпелось сунуть в них свой любопытный носик, но ты не смогла расшифровать кодировку, а уникальный ключ только у меня. Диана, скорее всего, тебе отказала, и ты решила разбудить своего командира.

Девушка потупилась. Я вздохнул и открыл оба глаза.

— А как вы догадались?

— Очень просто. Обычно ко мне заходят только две женщины. Вронковская, но она моя правая рука по бумажной работе и Яковенко. Но Диана особый случай.

Смущённая Столярова стала водить глазами по стенам. А у меня было на что посмотреть.

Первая стена была украшена фотографиями с автографами знаменитостей. Да не каких-нибудь киноактёров, а легенд нашей космонавтики, которые венчала фотография Джанибекова со словами напутствия мне лично. Там же были автографы писателей-фантастов. Крапивин, Казанцев, Булычёв, словом, почти все, из наших, советских, которых я читал в детстве. Была ещё пара иностранных писателей… Да, для этого я использовал свою героическую биографию. Но мне не стыдно.