Впрочем, мои надежды и их развеивающийся в со-реальности мироздания прах никоим образом не освобождали меня от необходимости реагировать на происходящее. Вздохнув, я отправилась в прихожую.

— Зачем вы пришли?

Открывать дверь не стала, спросила прямо так. Из-за непроницаемой створки тут же повеяло... Не понимаю, как она может это не чувствовать.

— Хотел предложить помощь.

— Вам нечем мне помочь.

— Даже не откроешь?

Да, это было не в ее стиле. Она всегда все говорит в глаза, ни за чем не прячется. Разве что только за своими масками.

Щелчок замка, я открыла дверь и посмотрела на него.

— Вам нечем мне помочь.

Он в буквальном смысле втянул носом воздух и тут же помрачнел.

— Где моя женщина?

— Я всегда говорила, что оборотни чуят слишком многое, — я фыркнула и отступила в сторону, позволяя ему войти.

— Мы чуем правду, — он прищурился, проскользнул в квартиру змеей, самостоятельно закрыв за собой дверь.

— Тогда почему ты за столько лет не учуял, что она тебя любит?

— Потому что она никогда не говорила обратного, ведьма. А теперь рассказывай.

Я развернулась и пошла в гостиную. Не в дверях же столь долгий разговор вести. Села на диван сама, указала на кресло ему:

— Прошу. Чаю не предлагаю, там зелье варится.

— Уже оккупировала всю квартиру? — окинув взглядом мои художества, спросил пес.

Он язвил. Отчаянно и бесповоротно. Это такой метод скрыть волнение?

— Зелье ставила на огонь еще Милена, — я старалась сохранять спокойствие. — Оно нужно, чтобы убрать меня из этого тела.

— Да уж, не помешало бы. Так что произошло и где она?

Нет, не волнение. Злость. Он заранее меня почти ненавидит. Чтож, мне не привыкать, с оборотнями всегда так.

— Она в мире снов. Там ее удерживает чужое заклятие. И поскольку ее здесь фактически нет, мой разум был воспринят телом как «хозяйский».

— Почему ты её не защитила?! — он буквально взвился, а меня прошибло волной смешанной с негодованием ярости.

У него даже глаза на миг вспыхнули звериным огнем. Ох, Милена, ты ведь даже не подозреваешь, на что готов ряди тебя этот пес.

На то, чтобы не ответить таким же сияющим взглядом ушло некоторое усилие. Мне нельзя показывать свои эмоции, иначе все это закончится плохо, и не по моей вине.

— Потому что он ударил туда, где я не могу её оберегать. Сны — это личное, и даже находясь в её теле, я не могу её оградить. Так это сложнее, чем если бы я была сама собой.

— Так стоп, — мужчина нахмурился. — «Он»? Кто он?

— Колдун, который пытался ее убить. Припоминаешь? Ты еще сказал, что ей не о чем волноваться, потому что вы его убили. Скажи честно — просто проверял, как она среагирует на новости о смерти своего врага? — я все-таки немного сломала собственный спокойный образ ноткой язвительности, но раздражение крепло, и скрывать его становилось сложнее.

Не моя вина, что они не смогли нормально сделать дело! Зато я теперь видите-ли защитить своего же носителя не смогла!

— Не может быть, — оборотень посмотрел на меня с недоверием. — Я сам видел его тело. И это был именно труп, знаешь ли, я умею определять такие вещи.

— А ты уверен, что то был именно он? — я приподняла бровь.

Он даже открыл рот, чтобы отвечать, но запнулся. Наверное вспомнил, что в магии не особо-то смыслит, и разбрасываться уверенностью в этой сфере не стоит. А он умнее, чем я думала.

— Маркус сказал...

— А кто сказал, что Маркус не врет? — я даже не стала дослушивать, что именно там сказал Маркус. Это явно была какая-то чушь.

— Он друг, — взгляд пса стал ледяным. — Он мог ошибаться, но не стал бы мне лгать. И знаешь что. Я позову его. И мы разберемся в том, что происходит. Вместе. Потому что тебе я не доверяю больше, чем ему.

Я пожала плечами. Если он будет исполнять мои же желания, то кто я такая, чтобы этому противиться?

Говорить со своим другом оборотень пошел в прихожую. Ну и молодец, попробуй он без меня зайти на кухню, влепила бы молнию пониже хвоста. Уж вряд ли он обучен командам «Нельзя» и «место», чтобы пытаться обходиться словами, в таких запущенных случаях только грубая сила и помогает.

— Он скоро будет, — мужчина вернулся, сел в свое кресло, окинул меня мрачным взглядом. — Это очень странно.

— Что именно?

— Видеть тебя в ее теле. Ее черты, но твой взгляд. Ее тело, но твои движения. Ее голос, но твои интонации.

— Я поняла, я очень плохая актриса.

— Ты и не пытаешься ее сыграть, давай будем откровенны. Даже открывая мне дверь ты делала это с вызовом. «А что ты мне сделаешь, не навредив ей?», вот что читалось в твоих глазах. Да и сейчас читается.