Так и решили…

И вот, прыгаем вдоль границы Фронтира с Содружеством. Сегодня мы выйдем около торговой станции «Лимит». В одной из систем мы узнали через ретранслятор Галонета, что на этой станции принимают кристаллы дорогого в этой части космоса иттрия. Его тут применяют для создания основы искинов. и в некоторых других производствах.

Но нужен не сам металл, а его крупные кристаллы. Стоимость обычной иттриевой руды — семьсот золотых кредитов за тонну. А стоимость кристалла весом в один карат — две тысячи кредитов. Искусственным путём получать кристалл дорого, а естественные образцы бывают длиной меньше пяти сантиметров.

Ну, с помощью преобразователя, нам удалось получить кристалл иттрия весом в десять карат. А вот его стоимость превышала полмиллиона кредитов. Хотя брат и другие родственники говорили, что надо сделать целый ящик такого товара, но после моего замечания, что нас и за этот один кристалл могут пристрелить, они успокоились. Жадность никого до добра не доводила.

Вышли из подпространства. Идём к «Лимиту». Нас окликает диспетчерская, и ставит в очередь. Поучаем место в ангаре. И с помощью искинов выставляем наш кристалл на торги. Сразу приходит запрос от какой-то крупной корпорации. Они предлагают за иттрий сорок тысяч кредитов. Посылаем их в далёкое эротическое путешествие. На бирже поднимается ажиотаж, поэтому владелец предприятия организовывает аукцион. В результате, кристалл ушёл покупателю за семьсот тысяч кредитов. Начало накоплению богатств положено. Улетаем.

За нами погоня, которую обнаружили магические искины. Не поскупились за несчастным «Катамараном» послать шесть кораблей. Наверное, думают, что у нас где-то шахта на астероиде. Пришлось отбиваться. Для этого устроили засаду через один полный прыжок. Спрятались за какими-то обломками рядом с входом в систему. Тактика боя следующая: как только корабли противника выходят из гипера, включаем деструкторы, а если кто-то останется, попытаемся уничтожить дронами, ракетами, болванками и лазерными орудиями.

Как правильно рассчитал Главный искин нашего корабля, практически вся группа противника вышла из подпространств одновременно. Скорость набрать они просто не успели, и наши деструкторы уничтожили экипажи преследователей. Среди шестёрки, погнавшейся за нами, был линкор третьего ранга, два крейсера второго ранга, и три переделанных транспорта. Нас заинтересовал линкор. Длина его была почти полтора километра.

Мы высадили своих дроидов на этот корабль. Экипаж, в количестве пятидесяти человек, был мёртв. Деструктор подействовал и на искины линкора, они оказались биологическими, производства Зергов. Все остальные системы работали нормально. Прыгал этот звездолёт на двенадцать систем. Склады у него были заполнены стержнями для реакторов, как говорится, под завязку. Корабль, который мы назвали «Вараном». Имел сорок лазеров непосредственной защиты, двадцать средних лазерных орудий и четыре мощных квантовых генератора, которые выстрелом могли раздробить астероид диаметром метров пятьсот. Были на этом линкоре и три системы ПРО — ракетная, плазменная и лазерная, и сорок противокорабельных ракет «Армагеддон». Электромагнитного оружия на борту не наблюдалось. Реакторов мы насчитали двадцать четыре, хотя щит у корабля был довольно слабый.

Значит, придётся модернизировать этот линкор. Опять применили преобразователь энергия-материя. Пришлось менять на всех реакторах электронные блоки, и проводить юстировку лазерного поджога термоядерной реакции. В результате работоспособность оборудования поднялась до восьмидесяти процентов. Пришлось синтезировать и искины. На линкор поставили двадцать штук. Теперь им может управлять один пилот.

Транспортники мы просто оставили, на них не было ничего интересного и полезного. Из двух крейсеров собрали один.

Тут пришлось делать точно такие же работы, как и линкоре. Пушек на крейсере было четыре, все средней мощности. Он нёс оборудование радиоразведки и глушения сигналов противника. Ракет на нём не было. Работоспособность крейсера, которые мы назвали «Сокол», удалось повысить до семидесяти процентов. Правда, наши новые корабли не могли соперничать с современными звездолётами. Крейсер тоже переделали для управления одним пилотом. Теперь у нас был небольшой отряд. В каждый из наших кораблей село по два человека. Ещё мы снабдили все наши суда разведывательными дронами, снабжёнными боевыми зарядами. В этой системе мы были почти два месяца.

Чтобы вместе выходить из подпространства, нами было сооружена платформа, к которой крепились крейсер и эсминец. Первый же прыжок на двенадцать систем показал, что надо немного усилить это сооружение. Наш выход у станции «Чёрная дыра» вызвал панику в диспетчерской пустотного объекта. Их сканеры не смогли определить тип появившегося из гипера «левиафана», а когда «Сокол» и «Катамаран» отошли от «Варана», нам навстречу бросились фрегаты охраны, которые сразу открыли стрельбу. Хорошо, что на них не было электромагнитных орудий! Под защитой штатных и магических щитов, практически не просевших, несмотря на непрерывный обстрел со стороны охранной эскадры системы, наши звездолёты двинулись к станции. Но потом. переговорив с экипажами нашего отряда, я приказал искинам выйти на разгон и в прыжок…

Панго Донго, владелец станции «Чёрная дыра» срочно вызвал к себе командира охранной эскадры, начальника СБ и мастер-диспетчера. Когда все собрались, Донго попросил рассказать и показать, что произошло.

Слово взял мастер-диспетчер, Кодо Шодо:

— в 13.42 по времени станции на сканерах появилось непонятное сооружение, которое диспетчеры не смогли опознать.

— Оно выдавало какие-нибудь идентификационные сигнатуры?

— Да, но кораблей с такими названиями в реестре нет. После этого в 14.00 выяснилось, что это линкор постройки Арвара, крейсер производств Калдари и эсминец, сделанный в Армаре. Я дал приказ охранной эскадре открыть огонь…