— И что ты ответил?

— Что уверен, готов, согласен. Всё осознаю, понимаю и принимаю любые последствия, — Блейк умолк и продолжил не сразу, с ноткой удивления. — Она вела себя весьма… определённым образом. Получив интересующие её ответы, беседу закончила быстро и сама. Я её не задерживал.

К чему пустые слова?

Верно, ни к чему.

И от глупой ревности толку никакого.

Илзе повернулась лицом к Блейку.

— Что ж, давай и мы с тобой поговорим начистоту. Не знаю, что за нектар влил в твои уши Стене, но он тебя попросту использует. Храму нужны искатели, те, кто готов спуститься в подземелье, кто не побоится ашше поклониться. Уж не ведаю, что конкретно от этих искателей требуется — только обратиться к ашше или ещё какие-то испытания пройти…

— По ситуации, — уточнил Блейк со столь уверенным, твёрдым спокойствием, что Илзе на мгновение растерялась.

— Ты знал?

— О чём именно? Если об условиях обращения, то знал, разумеется. Не мог же я лететь сюда вслепую, как новорожденный котёнок? О чём-то прочитал ещё в Империи, что-то Редж подсказал, что-то выяснилось здесь, в Изумирде. Узнав о моих намерениях, господин Сагилит всего лишь выразил желание поспособствовать с… упрощением доступа в храм.

— И не только в храм, — язвительное замечание словно само собой с языка сорвалось и Илзе тут же о нём пожалела.

В тёмных глазах мелькнула тень недоумения.

Не стоило позволять ревности вверх брать. Он всё равно не поймёт, а она лишь изжалит побольнее, да только не его, но себя.

— Он выразил желание поспособствовать с упрощением доступа в храм не из обычной любезности и стремления людям помогать.

— Думаешь, я этого не понимаю? — Блейк прошёл мимо Илзе, остановился перед окном. — Не так уж и сильно мы различаемся, подданные императорского венца и жители Изумирда, люди и нелюди… у каждого свои интересы, своя выгода, свой резон участвовать в том или ином деле. Он воспользовался моим желанием посетить храм, о котором я ему своевременно поведал, я воспользовался его предложением, раз он сам меня нашёл и готов помочь. Всё просто.

— И впрямь, проще некуда, — усмехнулась Илзе. — Рассказать, что вижу я? Знатного высокопоставленного иноземца, то ли заскучавшего на родине, то ли ещё какой престранной причиной ведомого. Он прибыл в чужие края, где он никто и ничто, ни имени, ни связей, ни влияния, и с редкостным упрямством лезет туда, куда его не звали. Он может там сгинуть, да так, что на земле и следов его не останется, даже если с артефактом искать будут. Он клянется, что всё понимает, но лезет по-прежнему. Что это, Блейк? В Империи у тебя было всё, что только может быть у благородного фрайна. Влияние, связи, состояние, место при дворе, доверие самого государя. Незаконный сын? Ты давно признан и положение твоё крепко, что бы ни говорили подобные фрайну Витанскому. Избранная суженая потеряла поддержку влиятельного рода и попала в опалу? Не беда. Наверняка если не в свите императрицы, то при дворе точно найдётся юная прелестная фрайнэ, которую род с радостью за тебя отдаст. Советник императора — разве ж плохая партия? Обречённый вечно прятаться от ока Заката? Но не ты ли сам упоминал, что вскоре для скрывающихся может всё перемениться? Да и, говоря по чести, скрывающийся фрайн высокого рода и скрывающийся простой аранн не одно и то же.

— То есть ты даже мысли не допускаешь, что я мог… пожелать чего-то другого, кроме тобой перечисленного?

Илзе обернулась к Блейк, пригляделась, не уверенная, что понимает, о чём он толкует.

— Чего пожелать? Заняться контрабандой полудрагоценных камней для незаконных артефактов? Сгинуть в подземельях змеиной богини ради призрачного ответа? Заполучить жрицу Трёхликой на своё ложе?

— Жрицу Трёхликой? На ложе? — Блейк тоже обернулся, посмотрел на Илзе так пристально, удивлённо, что внезапно она усомнилась в своих предположениях.

И в верности собственного языка.

И в разумности мыслей.

Блейк перевёл изумлённый взгляд с Илзе на постель за её спиной и снова на Илзе. Нахмурился, и в глазах появилось выражение досады.

— Ты что, подумала… — он неопределённо рукой махнул. — Подумала, будто Фрия здесь ночевала, в моей постели? Илзе, я же сказал, что мы только разговаривали и то недолго, а после она ушла. Да, ушла она недалеко, примерно до комнаты Реджа, где и осталась до утра, но это уже их личное дело.

И провожал Фрию Редж… а Илзе и значения этому нюансу не придала.

Остаётся только диву даваться, как мимолётные чувства ослепляют, оглушают и всякого чутья напрочь лишают. Враз перестаёшь видеть даже то, что перед самым носом лежит. Прав Блейк, не так уж разительно они, люди и нелюди, отличаются друг от друга. У каждого свой интерес и свой резон идти на поводу у собственных эмоций. Равно как и барахтаться после в растерянности, неловкости и острой досаде на себя самое.

— Что ж, раз тебе обо всём известно и ты всё понимаешь, принимаешь и осознаёшь, то не буду докучать тебе своими нравоучениями, — Илзе направилась к двери, на ходу набрасывая покрывало на волосы.

Зря она пришла. Следовало сообразить, что Блейк, опытный придворный, и без неё разберётся, что к чему.

Зря она вообще за ним бегает, словно мать за единственным драгоценным наследником. Он давно не наивный юнец, а ей вся эта суета и вовсе ни к чему.

— Илзе, подожди, — Блейк метнулся наперерез, припечатал ладонью дверь прежде, чем Илзе потянулась к дверной ручке. — Не уходи.

Илзе вопросительно глянула на Блейка, отпустила покрывало, позволяя лёгкой ткани соскользнуть обратно на плечи.