Этот солнечный день вместил в себя все. Легкий морозец, несущуюся по лыжне Марину и лес, в котором радостно перекликались птицы. Их было трое: он, она и счастье. И никак не кончался этот день, и до вечера еще было далеко, и до их ночи, в которой вокруг не будет уже никого, только он, она и любовь, было еще долго-предолго. А до конца их жизни, который обязательно наступит, непременно наступит, казалось, еще далеко…
Отпусти меня, мой охранник,
Прогуляться до той сосны.
Марина Цветаева
Сияло полуденное зимнее солнце, расплываясь между белых берез, отбрасывающих контрастные тени на искрящейся снег. Среди засыпанных зимними снежными шапками веток елей, легко скользила лыжня, убегая куда-то вдаль, и казалось, не будет конца ни этой лыжне, ни этому счастливому зимнему дню!
Эдуард бежал впереди, время, от времени сдерживая бег, и оглядываясь на чуть отстающую от него Марину.
– Не устала? – кричал он.
– Бежим дальше! – радостно командовала она, и они снова скрывались за поворотами этой зимней дороги.
– Все! Остановился, наконец, Эдуард.
И развернув лыжи, расставил руки, чтобы поймать несущуюся на него Марину!
– Несусь! Навстречу счастью! – кричала Марина, летя, не снижая скорости, чтобы с разлету уткнуться прямо в грудь Эдуарду.
Он обхватил ее руками, пропустив лишь ее лыжи между расставленных ног, целовал холодные щеки, и спросил, дурачась и оглядываясь по сторонам:
– А где тут счастье!?
– Счастье, это ты! – Марина, тоже бросая палки, обняла его.
– Хочешь, есть? – спросил Эдик, – сейчас я поймаю тебе зайца. Зажарим и съедим!
– Живодер! – не согласилась Марина, – хочу, чтобы эта лыжня никогда не кончилась!
– Да? А назад кто тебя повезет?
– А ты на что?
– Я на счастье!
Постояли, посмотрели на искрящуюся снегом поляну, уходящую куда-то за горизонт на другой стороне оврага. И пошли назад.
Солнце теперь светило им в спину, и их тени ехали при этом впереди них.
Конец ознакомительного фрагмента.