А я весь съёжился, в то время как мои грустные глаза смотрели ему вслед.

– Фалев, вот ты где! – Ко мне подошла сестра. Она не видела, в каком состоянии я нахожусь. – Я купила кольцо. Уверена, оно подойдёт. Примерь, пока есть шанс поменять.

Она протянула кольцо, но я его не брал.

– Эй? Братец-сестрец? – она помаячила перед моим лицом рукой, заглянула в него. – Что с тобой?

– Вероника.

– Не Вероника, а Виола. У тебя что, память стала отказывать?

– Хозяйку моего тела так зовут…

На следующий день мы с Танькой вооружились терпением и ждали сигнала Артёмки почти до самого вечера. Рома в своём репертуаре – весь день греет своё пузо светом от телевизора и пьёт пиво. Я нервничала, пока мы с Таней наворачивали круги вокруг его дома. Мы обе отпросились с работы; до обеда я просидела на кухне, гипнотизируя телефон, а потом подруга не выдержала и предложила пойти и ждать там.

– А если он так и не выйдет из дома? Темнеть начинает. Тёму скоро мама потеряет.

– Я откуда знаю? – пряча руки в карманах пальто и шмыгая покрасневшим носом, буркнула Таня. – Завтра я точно с тобой не смогу пойти. Так что призывай всех возможных Богов и молись.

Мысль неплохая, но я бы призвала Богов совсем для другого дела. Мы прошлись по парку недалеко от дома Ромы, ноги начинали замерзать. Таня изъявила желание зайти в ближайшую кофейню и отсиживаться там.

– Ладно, – сдалась я после недолгих уговоров.

Таня обрадовалась.

– Здорово! Можно я немного помечтаю? – она подхватила меня под руку и состроила глазки. – Сделаем вид, что этот видный и красивый мужчина пригласил меня на свидание. Мы долго гуляли и вот решили попить кофе. Ты платишь.

– Губу закатай. У тебя Сашка есть.

– Сашка в командировке, а ты здесь. И потом, завтра, может быть, ты вернёшься в своё тело, а красавчик останется только в нашей памяти.

«Хорошо бы», – с грустью подумала я.

Пешеходный светофор на противоположной улице загорелся красным светом, и мы остановились. Кофейня приглашала к себе яркой вывеской уже через квартал. Я достала из кармана телефон. Ничего.

– Слушай, Ник, – Таня сосредоточила свои мысли на внезапно появившейся идее, – а ты не хочешь разобраться с Ромычем по-мужски? Ну там, морду набить и всё такое. Покажи свою силушку богатырскую.

Я хохотнула по-девичьи.

– А если я слабак? Тогда он мне начистит зад. Ты видела Рому? Даже это тело проигрывает ему в весовой категории. Нет уж, я найду другой способ.

– Эх… а я бы на видео этот поединок сняла.

– Таня, Таня… – я покачала головой и мы зашагали по дороге, пока горел зелёный. А через минуту на телефон пришло сообщение от брата:

ОН ВЫШЕЛ ИЗ ПОДЪЕЗДА. КОМУ-ТО ЗВОНИТ.

В этот момент у меня открылось второе дыхание, холод и усталость разом позабылись. Мы с Танькой бежали один быстрее другого. Когда добрались до места, где сидел Артём, наши лица были сравнимы разве что с варёным раком. Я захлёбывалась и никак не могла выровнять дыхание. В лёгких что-то хрипело. Этот хлопец, похоже, курил. Мне только на миг стало интересно, почему организм не требует сигареты, ведь тело не моё и органы не мои. А потом плюнула. Да и к черту! Женский мозг не унять.

– Вон он, – шепнул нам Артём, кивнув в сторону подъезда. Рома до сих пор говорил по телефону и достаточно громко, так что его можно было расслышать.

– Да он черт, понимаешь? – кричал он в трубку пьяным голосом. – Ничего я ему не должен! Хрен он старый, слышишь?

Опять у кого-то денег занял, а отдавать нечем. Мою душу сдавило, а внутри тягостно клокотала боль. В мыслях царил кавардак. Рома никогда не изменится.

– Ник, мама уже два раза звонила, – услышала я тихий голос брата и не стала больше его задерживать.

– Беги домой. Ты, наверное, замёрз. Мы тут справимся как-нибудь, – сказала я, погладив его по лицу. Моя улыбка не смогла скрыть грусть в глазах. Артём обнял меня. Таня даже прослезилась.

А потом мы вдруг услышали:

– Ну, хрен моржовый! Ты погоди, я сейчас приду и мы разберёмся, кто прав, а кто виноват.

Путь был свободен. Артём сел на велосипед и поехал домой, к счастью, находившемуся не очень далеко от этого района. А мы с Таней поднялись к Аиде Васильевне. Женщина открыла дверь после третьего звонка. Ноги у неё совсем были плохи.

А дальше просто картина маслом – открывается дверь, Аида Васильевна видит меня, на лице отражается испуг и она быстро захлопывает дверь. И я знаю, что она стоит сейчас и пялится в глазок. Мы с Танькой переглянулись.

– Она меня узнала, – тихо прошептала в ладонь.

– Я это поняла, – согласилась подруга. – Иначе как объяснить такую реакцию?

Вот теперь ни одна из нас не собиралась уходить отсюда с пустыми руками.

– Аида Васильевна, вы ведь знаете, кто я? – громко сказала я.