Автомобиль нырнул в тоннель, после которого, выбрав верный указатель, Степан свернул с кольцевой, и выехал на трассу. Вторник, послеобеденное время, пробок нет… «Старинные часы еще идут…» занял вторую полосу, сто десять на спидометре, никто никуда не спешит. Примерно через час будем у ворот монастыря.

Беседа ни о чем как плата за проезд вполне устраивала Андрея, он даже пытался убедить себя, что испытывал за это благодарность. «Случайный человек», с допуском четвертого уровня, именно сейчас, а так хочется побыть одному, «послушать» Карину. Что же происходит? – Размышлял Фирсов. – Это уже не просто Слово Смерть, это кольцо вокруг меня. Предупреждение? Погружение в сон – погружение в смерть. Играю в игру, не зная правил. Выполняю поставленные задачи, использую свои навыки, свою волю…а по большому счету ничего я не меняю, все – суета сует и томление духа.

За окном мелькала осень, и дремотное состояние стало окутывать Андрея плотной пеленой, он не сопротивлялся, проваливаясь в дремотное состояние.

…тряпки, старые вещи, сумки, набитые непонятно чем, мягкие игрушки с оторванными лапами – все это не давало устойчивости, выскальзывало из-под ног, не давало возможности забраться на вершину горы из отжившего хлама, забирало все силы. Нужно лезть, несмотря ни на что. Выкатившийся из под ног утиль стал ковром у подножия горы, но она не уменьшалась в размерах, и до вершины было далеко. Рука ухватилась за что-то совсем непохожее на игрушечную лапу и в ужасе отдернулась. Это была тонкая женская рука, и дальше тоже что-то было. Преодолевая ужас от мысли, что это Карина, раскапывая ее, из кучи отживших ненужных вещей, содрогаясь всем телом, добрался до лица, обхватил его ладонями, и стал целовать закрытые почти прозрачными веками глаза, повторяя: «Тебе здесь не место, тебе здесь не место»…

– Конечно, Вы правы, мне здесь не место. Родители погибли, жена ушла, детей нет, здоровья, как теперь стало понятно, тоже нет.

Андрей вздрогнул.

– Простите, я, кажется, задремал, мне приснилась племянница, и я говорил во сне. Не принимайте на свой счет.

– Извините, я не заметил, что Вы задремали. Беспокоитесь о ней? Может, хотите позвонить?

– Нет, спасибо. Если понадобится моя помощь, сестра мне сразу даст знать.

– Что же, Мы теперь в расчете… Пароль-ответ.

– Да, похоже, что так. Здоровье, говорите, заставляет задуматься, тогда благословляйте болезнь. Если начали размышлять о смысле жизни, значит жить как раньше, Вы уже не будете. Почему, Вы так удивленно на меня смотрите? – Улыбаясь одними губами, ответил Андрей.

– Вот уж не думал, что разговор будет таким. Складывается впечатление, что мне отвечает каждый раз разный человек, – подумал Михаил, испытывая тоскливое отчаяние. Он зря надеялся на чудо.

– Это вас смущает моя одежда. Я послушник, и даже еще не должен покидать стены монастыря. Не окреп духовно, для выхода в мир, исключительные обстоятельства заставили. Поверьте, Вы говорите с обычным, совсем еще мирским человеком, который не справился с теми испытаниями, которые выпали на его долю, и наивно думает что, уйдя от них в изоляцию монастырской жизни и возложив на себя другую ношу, другой крест, лучше справится с ними, – уже более миролюбиво, произнес Брат Андрей. Интонации его голоса стали обычными, вполне доброжелательными, он справился с досадой из-за прерванного сна. Извините, что говорил резко.

– Вам приснился сон и, судя по вашей тревоге, Вы отнеслись к нему серьезно. Позвольте, расскажу свой: когда случился приступ, мне снилось, что я тону в реке слез, которую сам наплакал сидя на берегу.

– Вы хотите услышать от меня, что это значит?

Копов кивнул головой вместо ответа.

– Михаил, Вы тонули и одновременно сидели на берегу? Да, это интересно. Материя снов пластична и позволяет себе много символики в малую единицу времени, стремясь донести до нас информацию в форме намека. Вы знакомы с трудами Юнга?

– Да, я кое-что читал об архетипах, коллективном бессознательном.

– Прекрасно, тогда проще говорить. У него есть чудесная мысль, о том, что мифы, сказки, легенды это своеобразная копилка символов, с помощью которой наше бессознательное пытается связаться с нашим сознанием. Донести ему определенную информацию. Наша цель понять ее, и поэтому важно, что Вы сами думаете по поводу символики сна. В них важно Ваше понимание.

– Думаю, что мне не хватало воздуха во время приступа, и поэтому снилось, что тону, а почему сам плакал на берегу, может, оплакивал себя как не состоявшегося, не понявшего что-то главное, сожалел, что умру, не реализовав себя.

– Вполне могли умереть. В Авестийской традиции реку из слез должен преодолеть умерший, как Стикс у Греков. То, что сами ее наплакали, необычно, но как понимаю, оплакивать Вас, некому. Поэтому все очень буквально. Вам себя так жаль, что реку сотворили сами и почти убили себя.

– Да, похоже, что так. Меня нашла соседка, вызвала «неотложку», она единственный близкий человек у меня сейчас. С женой расстались как прохожие, и это все из-за моей холодности, замкнутости или точнее зацикленности на своей боли. После гибели родителей жил только работой. Строительство, созидание чего-то нужного другим, спасало меня от меня самого. Эта моя жизнь в труде, была благодарностью родителям за то, что поделились своими частичками для меня. Частичками тела, души, профессии. Они – это то, что меня связывает с этим миром и с тем, который, я надеюсь, находится за этой рекой из слез. Спасибо предкам за яркий символ. Главный вопрос это справедливость происходящего. Несмотря на всю информацию, которая во мне есть, о закономерностях, провидении, причинно-следственной связи, я не могу это принять. До сих пор чувствую себя одиноким, обиженным ребенком. У других, возможно, все, а у меня нет. Только не они, только не любовь. Почему меня лишили самого-самого? Может, есть способ примирения с Богом, с Судьбой? Время, как обещают многие, меня не вылечило, а его прошло достаточно много. Сердце мое утратило способность любить, а скоро может утратить способность просто биться. Может быть, это и есть мой главный вопрос? Как это вместить? Как это принять? Разве это может быть справедливостью?

– Скажите, Михаил, раньше Вы так четко формулировали этот свой главный вопрос? Произносили его вслух? Может быть, моя роль благодарного попутчика и слушателя выполнена? Мне кажется, что ваш вопрос услышан. Значит, будет ответ. Держите глаза и уши открытыми. Ответ может сказать прохожий, теперь Вы это точно знаете. Возможно то, что Вы живы, означает, что ответ на ваш вопрос не только услышан, но и готов. Воспользуйтесь этой возможностью и просто живите.