Матушка пришла в отчаяние, и я, зная, что Саймона нет, отправилась в Кейсман-корт проведать ее.

— Что происходит? — спрашивала она. — Почему эта католичка всегда побеждает?

— Наверное, — ответила я, — потому, что она законная королева.

Вскоре после этого Джейн, королеву девяти дней, и ее мужа казнили. Это был печальный день даже для фанатичных папистов, ибо они хорошо понимали, что шестнадцатилетняя королева никому не враг и не виновна. Она не желала короны, ее заставили честолюбивый свекр и муж. И вот Джейн с завязанными глазами отвели к плахе, и ее светловолосая голова упала с плеч.

Принцесса Елизавета тоже была замешана в восстании. Поговаривали, что сэр Томас хотел отдать корону ей, а не Джейн.

— Елизавета очень коварна, — сказал Бруно, — и жаждет взойти на престол. Жаль, что они не отрубили голову ей вместо Джейн.

— Бедная Елизавета! — возразила я. — Она так молода.

— Ей двадцать лет — достаточно много для того, чтобы вынашивать честолюбивые замыслы Королеве не следовало оставлять ее в живых.

Но королева пощадила ее, потому что сэр Томас Уайтат, которому в апреле того же года отрубили голову, заявил перед смертью, что принцесса Елизавета не замешана в заговоре против своей сестры.

Саймон Кейсман вернулся домой. Я размышляла, какую роль сыграл он в восстании. Ведь, будучи участником заговора, он смог исчезнуть раньше, чем о его участии стало известно властям. Я была убеждена в том, что Кейсман хотел бы увидеть конец правления королевы Марии, предотвратить возвращение власти Рима и увидеть на престоле правителя-протестантанта.

Было очевидно, что он выбрал Елизавету.

По мнению Бруно, Елизавета избрала религию, как и политику, из соображений выгоды. Королева была католичкой, ее предполагаемый брак с испанцем был непопулярным. Желая сыграть на этом, Елизавета стала поддерживать протестантов.

Люди все больше и больше прислушивались к ней. Некоторые из бывших сторонников Марии хотели бы теперь, чтобы во главе государства стояла Елизавета. Мысли и надежды многих были обращены к дочери Анны Болейн. К счастью, королева Мария не была мстительна. Говорили, что она помнит свою детскую дружбу с обаятельной младшей сестричкой.

Моя мать появилась в Аббатстве со своими обычными гостинцами. С ней пришли близнецы: они пользовались каждым случаем побывать у нас, поэтому вызвались нести корзинку.

Девочки прибежали посмотреть, что принесла бабушка, и послушать новости.

— Ну и чудеса творятся в Сити! — сказала, усаживаясь, матушка.

— Расскажи нам, бабушка, — потребовала Кэтрин.

— Дело в том, моя дорогая, что на Олдгейт-стрит появился дом с привидениями, хотя, возможно, там и нет привидений. Возможно, что там обитает ангел Божий. Кто знает?

— Ну, продолжай же, — нетерпеливо сказала Кэтрин. — Ох, бабушка, ты всегда сводишь меня с ума, заставляя ждать продолжения истории.

— Потерпи, — сказала я. — Всему свое время.

— Ax! — воскликнула Кэтрин. — Ну, бабушка, расскажи же сейчас.

— Это голос, который идет из кирпичной стены, — произнес Питер. — Я его слышал. А ты слышал, Пол? Пол кивнул, он во всем соглашался с братом.

— Что за голос? — спросила Кэтрин.

— Если бы ты позволила мне объяснить все сначала, — проворчала моя мать, то сейчас уже знала бы все.

— Бабушка права, — добавила я.

— Ну, так расскажи же нам, — настаивала Кэтрин.

— Голос слышен из стены дома. Но когда народ кричит: «Боже, храни королеву!», — он безмолвствует.

— Что же это за голос, который не произносит ни слова? — сказала Кэтрин.

— Что за нетерпеливый ребенок! — нахмурилась матушка. — Не может дождаться когда ему все расскажут до конца. Когда толпа кричит: «Боже, спаси леди Елизавету!» — голос отвечает: «Так тому и быть».

— А чей это голос? — спросила Хани.

— Это тайна. В доме никого нет. Однако голос звучит.

— Там кто-то есть, — сказала я.

— Никого нет. Дом пуст. А когда люди спрашивают: «Что такое месса?» голос отвечает: «Идолопоклонство».

Кэтрин вспыхнула, лицо ее залила краска.

— Там сидит кто-то злой и обманывает народ.

— Это голос, — ответила моя мать, — и никого там нет. Голос без тела. Разве это не чудо?

— Если бы голос говорил разумные вещи, то это было бы чудо, — возразила Кэтрин.

— Разумные? Кто может подвергать сомнению слова Святого Духа?

— Я, — ответила Кэтрин. — Это Дух Святой только для протестантов. Для людей истинной веры это… ересь.