— Ты славное создание, Аннис.

— Я хотела бы всю свою жизнь служить вам, мисс.

— Ты не только моя служанка, но и подруга.

Аннис подвинулась поближе к Тамар.

— Одно время я думала, что вы возьмете в мужья мастера Бартли Кэвилла. Святые угодники! Подумать только! Кабы он был жив и вы вышли за него, вы были бы теперь леди Кэвилл и хозяйкой большой усадьбы. Я так и представляю вас себе во главе стола… в платье из шелка и бархата…

— Да, Аннис.

Вспомнив, что говорить о земных радостях грех, Аннис запнулась.

— Боюсь, я грешница, видно, я никогда не стану доброй пуританкой. Я тщеславна и радуюсь земным утехам. Ох и тяжко мне карабкаться к золотым звездам.

— Ты доберешься до звезд, я обещаю, — ответила Тамар, — про твои грехи никто и не вспомнит.

Аннис широко раскрыла глаза.

— Вы не сможете там помочь мне, мисс. Там дьявола никто не слушает.

Тамар засмеялась.

— Все эти разговоры о небесах надоедают мне. Я хочу быть счастлива здесь. Аннис, я все думаю, кто у меня родится. Мальчик или девочка? Надеюсь, что девочка, потому что мальчик, верно, будет похож на Хьюмилити… а девочка на меня. Как прекрасно видеть себя в миниатюре… Еще одна Тамар… но у которой отец не дьявол, а пуританин!

Она засмеялась так громко, что испугала Аннис.

После Аннис сказала Джону:

— Беременные женщины иной раз бывают до того чудные!

Младенец родился снежным декабрьским днем. Аннис находилась с Тамар, потому что за последние годы приобрела опыт повитухи. Ричард пригласил из Плимута лучшего врача. Но Тамар захотела, чтобы рядом была Аннис.

Тамар родила мальчика. Когда наконец боли прекратились и ей дали подержать младенца, она почувствовала, что наконец обрела счастье.

Мальчик был темноглазый с густым вихром на голове. Увидев его, она радостно засмеялась.

— Ах, мисс, вы не должны огорчаться, что родили не девочку, мальчик-то такой славный, — говорили ей.

— Я хотела девочку? Чепуха! Я хотела именно его.

Все мысли Тамар были только о сыне. Она приказала поставить его колыбель возле своей постели и никому не позволяла ухаживать за ним. Она не пеленала его, потому что ее в младенчестве тоже не пеленали, и не хотела закрывать его прекрасное тельце.

Аннис качала головой. Мол, нехорошо это. Дитя помереть может.

— Не умрет, я буду держать его в тепле. Пусть растет красивым, как его мать.

— Но, мисс! — воскликнула огорченная Аннис.

— Я знаю, что хорошо для моего малыша.

Ее глаза сверкнули.

Позднее Аннис сказала Джону, что из них выглянул дьявол. А Джон ей ответил:

— Аннис, ведь она — жена мистера Брауна. Она всегда была добра к тебе. Но она умеет колдовать. Разве не она дала тебе приворотное зелье для меня? А колдовство — не христианское дело. Так и знай, лучше тебе уйти от нее.

Глаза Аннис сверкнули почти так же грозно, как у ее госпожи.

— Да я скорее дам отрубить свою правую руку, чем покину ее, Джон Тайлер.

Джон испугался и замолчал. Он знал, что Аннис хотела сказать, что готова отдать за свою госпожу не только руку, а когда человек перешел в истинную веру и спасся, ни к чему, чтобы его жена богохульствовала.

Итак, Тамар растила сына на свой манер, и он прекрасно себя чувствовал, но когда пришло время окрестить его, родители поссорились.

— Назовем его Хьюмилити, — сказал отец ребенка, — это имя дали мне мои мудрые родители, они знали, оно будет для меня постоянным напоминанием, что следует быть скромным.

— Я не желаю, чтобы он носил это имя, — заявила Тамар.

— Почему, жена моя?

— Я решила назвать его Ричардом в честь своего отца.

— Быть может, я позволю вам дать это имя нашему следующему сыну. Хотя я предложил бы найти что-нибудь более подходящее.

— Что? — крикнула она. — Ристрейнт? Чэрити? Ветью? 9 Мне не нравятся ваши пуританские имена.

— Стало быть, вам не нравятся эти качества в людях?

— Мне не нравится, что их приклеивают к людям, как бирки к вещам. В этом есть нечто самодовольное и тщеславное. Мол, я скромен, ограничиваю себя во всем, или я добродетелен и милосерден. Поступки, а не слова говорят о качестве людей.

Она увидела, как он покраснел и изо всех сил пытается сдержаться.

— Мы назовем его Хьюмилити, — сказал он, — моя дорогая, первая обязанность жены по отношению к мужу — послушание.

— Я не просто-напросто жена и прошу не разговаривать со мной подобным тоном. Этот ребенок мой, и я сама выберу ему имя.

— Сожалею, но вынужден проявить твердость, — ответил Хьюмилити. — Кабы вы попросили меня покорно, я, быть может, и позволил бы дать ему второе имя, поскольку вы желаете дать ему имя вашего отца, а это благородная мысль. Однако, учитывая ваше дерзкое поведение и необдуманные слова, я могу лишь отказаться дать ребенку второе имя и должен…