— Я этого не сказал. Просто никого не видел, — Кравцов завел машину. — Давай мы сейчас приедем домой, ты успокоишься и все мне расскажешь, ладно?

Вике не оставалось ничего кроме как кивнуть.

Лишь подъехав к дому, я успокоилась и слегка пришла в себя. Борис помог мне выбраться, потому что колено сильно саднило, а идти было очень больно. Поняв, что до входа я доберусь минимум к кошачьей пасхе, мужчина молча поднял меня на руки и понес в дом, не обращая никакого внимания на мои вялые протесты и округлившиеся от ужаса глаза.

— Я дойду самостоятельно! Отпустите меня! — возмутилась, холодея от того, что его лицо оказалось так близко к моему, и я чувствовала запах его туалетной воды.

— Сиди молча, — ответил он и внес меня внутрь, игнорируя вытянутое лицо охранника, который проводил нас взглядом полным недоумения.

Усадив меня на тумбочку в прихожей, Кравцов разделся сам, а потом начал делать это со мной, ловко стягивая куртку и ботинки, будто много раз уже это делал.

За то время пока мы ехали сюда, джинсы пропитались кровью еще сильнее и резкий запах нагонял на меня рвотные позывы.

— Марии Николаевны нет, она отпросилась до понедельника, — огорошил меня мужчина и опять подхватил на руки. — Так что помощь окажу тебе я, — и понес в ванную, где судя по всему находилась аптечка или же он просто боялся запачкать моей кровью свои персидские ковры.

Усадив меня на стиральную машину, мужчина достал из шкафчика белый ящик и открыл его, вытаскивая бинты, тампоны, пластыри, зеленку и медицинский спирт.

Еще раз осмотрев перепачканные кровью джинсы, Синяя Борода нахмурился и поднял на меня взгляд.

— Нужно снять джинсы, — он только-только потянулся к пуговице, но я молниеносно отреагировала и ударила его по рукам ладонью.

— Я сама могу это сделать! — прошипела взбешенная от такой наглости. — Отвернитесь!

Мужчина поднял руки в жесте поражения и отвернулся, а я тем временем расстегнула джинсы, упираясь одной ногой в край ванной, чтобы не упасть. Получалось это у меня, честно говоря, не очень хорошо, поэтому, когда я только-только стянула их с задницы, Кравцов со вздохом развернулся и стал стягивать их с меня, стараясь не сделать больно разбитой коленке. Я была так возмущена сим фактом, что даже не нашла, что сказать.

И только когда Синяя Борода бросил их на бельевую корзину, до меня дошел факт того, что я сидела перед ним в свитере и белых хлопковых трусиках с бананами!.. Позор!.. Я даже не знала что хуже — когда он увидел меня с брекетами или это!..

Сделав вид, что так и надо, мужчина осмотрел рану ниже коленной чашечки и начал обрабатывать ее, параллельно стирая с ноги засохшую кровь. Я же старалась достойно перетерпеть и боль и унижение, но получалось это плохо, особенно когда Борис хмыкнул, сделал небольшой глоток из пузырька, а потом облил спиртом колено, от чего я заорала как раненый ишак.

— Тише-тише, — Кравцов погладил меня по больной ноге. — У кошечки боли, у собачки боли, а у Викуши не боли…

Я поморщилась от того, как он назвал меня, но промолчала, продолжая шипеть от боли.

— Потерпи, уже почти все.

Встав на корточки у моих ног, мужчина обработал рану, помазал ее зеленкой и заклеил пластырем, касаясь кожи очень-очень осторожно.

— Вот и все, а ты боялась, — Борис только-только собрался подняться, но вдруг поморщился.

— Сука! — прошипел тихо.

Я растерянно уставилась на то, как с трудом он поднимается на ноги и убирает все в аптечку.

Чего это с ним?

— Вы это мне? — осторожно спросила, косясь на мужчину.

Тот посмотрел на меня и хмыкнул.

— Нет, — он убрал ящик на место. — Сама доберешься до комнаты?

Я, не раздумывая, кивнула и спрыгнула со стиралки, но не рассчитала сил и покачнулась, хорошо, что Борис придержал меня.

И вот я стою такая с заклеенной ногой, в трусах с бананами и свитере и испуганно смотрю на Бориса, а он передом мной в черной рубашке, брюках и чувствую я себя как никогда ущербной…

— Осторожнее, — хрипло сказал Кравцов и отпустил меня. — Побереги ногу.

Я кивнула, не в силах отвести взгляд от его лица.

Мужчина нахмурился и молча вышел за дверь, оставляя меня одну.

Блин, вот надо ж так было… вляпаться!

Умывшись холодной водой, я сняла свитер и накинула на себя халат. Подобрав с корзины джинсы, я поняла, что им дорога теперь только в мусорное ведро, что и сделала, а потом забрала рюкзак из прихожей и, сильно прихрамывая, пошла в свою комнату.