Она такая же интенсивная, как и тогда, когда я хватаю её за голову и трахаю её рот.

Обычно я бы так и сделал, но сегодня я предоставляю ей делать то, что она хочет. Я позволяю ей показать мне, как сильно она меня хочет, и как сильно она хочет доставить мне удовольствие.

Я держу её только за ремень, который натянут на её горле.

— Ты берёшь меня как очень хорошая девочка, Солнышко, — я глажу её по щеке, а затем глажу по голове поверх вуали и короны из роз.

Она ускоряет свой ритм от похвалы, её руки накачивают меня вверх и вниз, пока она сосёт мой член, как будто это эскимо.

— Вот именно. Поклоняйся моему члену, чтобы он был твёрдым и готовым трахнуть твою тугую киску.

Она дрожит, но сохраняет свой жёсткий темп.

Мне чертовски нравится смотреть на неё под этим углом. Кольцо на её пальце сияет в тусклом свете, когда она дрочит мне и играет с моими яйцами. Её глаза полны похоти и пьянящего восхищения.

Даже уважением.

И на ней свадебное платье.

Но как бы мне ни хотелось дольше наблюдать за ней в этой позе, если она продолжит двигаться в таком темпе, я кончу ей в горло. А это не входит в планы на сегодняшний вечер.

Я дёргаю за свой ремень, который у неё на шее, и стаскиваю её с себя. Её губы с хлопком покидают мой член, след слюны и предспермы образует линию между нами.

— Я ещё не закончила, — протестует она тихим голосом.

— Я знаю, но я предпочитаю завершить наш брак своей спермой в твоей киске.

Её грудь вздымается, и я отпускаю ремень, чтобы достать нож из кобуры и схватить край её платья.

Саша отталкивает мою руку.

— Ни за что на свете ты не будешь резать моё свадебное платье.

— Как ещё я доберусь до лучшей части?

— О, я не знаю. Ты не думал о том, чтобы расстегнуть его, как нормальный человек?

— Этот грёбаный рот, — я бросаю нож на матрас и тяну её за ремень, который висит на ней.

Мои пальцы дразнят изгиб её затылка, и я прикусываю чувствительное местечко рядом с её пульсом, медленно расстёгивая молнию.

— Вот так?

— Ммм... — она дрожит, её кожа покрывается мурашками.

Я не торопясь спускаю её платье вниз, чуть ниже усыпанного жемчугом бюстгальтера, застёгивающегося спереди. Моя голова опускается между её вздымающихся грудей, и я использую зубы, чтобы расстегнуть застёжку.

Её руки хватают меня за голову, и на моих очках образуется конденсат, поэтому я отбрасываю их в сторону и обнажаю её великолепную грудь.

Её темно-розовые соски твёрдые, и я дразню один из них пальцем.

— Они выглядят болезненно. Так ли это?

Она кивает и всхлип срывается с её губ. Мне нравится, что она так отзывчива на мои прикосновения, что простое поддразнивание сосков может превратить её в беспорядок, созданный мной.

Я кусаю другой сосок, а затем посасываю его. Её спина выгибается, прижимая их ещё больше к моему лицу, её пальцы впиваются в мои плечи для поддержки.

— О, Боже.

— Не Бог, — я провожу языком по её соску, а затем целую её в губы. — Я. Скажи мне, что ты моя.

Её руки ласкают мои щеки.

— Я уже ношу твоё кольцо.

— Скажи, что ты моя.

— Я твоя, Лучик. Всегда, — затем она прижимается своими губами к моим, целуя меня с отчаянием, которого я никогда не видел от неё раньше.

Как будто она убеждается, что я здесь и никуда не уйду.

Я задираю её платье и рву колготки на её киске. Она задыхается напротив моего рта, и я прикусываю её нижнюю губу, когда отодвигаю её трусики в сторону и засовываю в неё два пальца.

— Ты такая чертовски мокрая. Ты хочешь мой член, Солнышко?

Её ответом является стон рядом с моими губами.

— Ты чувствуешь, как заливаешь мои пальцы? Ты такая грязная маленькая шлюшка, жена.

Её соски трутся о мою грудь из-за её прерывистого дыхания, и она сжимается вокруг моих пальцев.

— Скажи это ещё раз.

— Моя маленькая грязная шлюшка? — спрашиваю я, дразня её клитор большим пальцем и делая вид, что не понял о чём она.

— Нет, другое слово.