Шарлотта улыбнулась, подумав о красивом молодом человеке, сидевшем в седле. Многие считали его самым привлекательным мужчиной во Франции.

– Я хочу сделать жизнь моей дочери как можно более приятной, продолжила Катрин.
– Я знаю, она с отвращением относится к скорому бракосочетанию, но ей нравится видеть себя в роли невинной страдалицы. Она получает удовольствие, изображая из себя несчастную невесту. Молодой король Наварры - один из немногих юношей, не интересующих ее. Я хочу облегчить участь Марго и прошу вас помочь мне в этом.

– Я стремлюсь к одному - служить Вашему Величеству всей моей душой.

– Ваше задание будет легким. Оно вам по силам. Вам предстоит завладеть вниманием галантного мужчины и удержать его. Уверена, вы без труда справитесь с этим поручением.

– Ваше Величество, будьте уверены - я сделаю все возможное, чтобы порадовать вас.

– Вы получите удовольствие. Любовник, которого я предлагаю вам, имеет такую же впечатляющую репутацию, как и ваша. Я слышала, что он неотразим для большинства женщин, как и вы - для большинства мужчин.

Шарлотта улыбнулась. Она давно втайне мечтала о красивом герцоге де Гизе. Если она и не смела глядеть в его сторону, то лишь потому, что Марго охраняла своих любовников, как тигрица - детенышей. Но, получив приказ королевы-матери, Шарлотта могла пренебречь гневом принцессы.

– Я вижу, что вы в восторге от моего предложения, - сказала Катрин. Я уверена, оно принесет вам удовольствие. Держите меня в курсе ваших успехов.

– Ваше Величество, вы хотите, чтобы я немедленно занялась этим делом?

– Это невозможно, - произнесла Катрин.
– Вам придется дождаться прибытия этого человека в Париж. Я бы не хотела, чтобы вы начали соблазнять его с помощью писем.

– Но, мадам...
– произнесла сбитая с толку Шарлотта.

Катрин подняла брови.

– Да, мадам де Сов? Что вы хотели сказать?

Шарлотта молча опустила глаза.

– Вы подумали, что я имею в виду человека, который сейчас в Париже? Который только что прибыл сюда?

– Я решила, Ваше Величество, что речь идет о мужчине, который уже находится здесь.

– Мне жаль, если я разочаровала вас.

Катрин посмотрела на свои красивые руки выглядевшие молодо благодаря кремам Рене.

– Я не хочу, чтобы ваш роман развивался слишком стремительно. Ухаживая за этим человеком, помните о том, что вы замужняя женщина. Скажите ему, что вы уважаете барона де Сова, моего министра и вашего любящего супруга, и поэтому не можете уступить его настоятельным просьбам, которые, несомненно, не заставят себя ждать.

– Хорошо, мадам.

– Это все. Вы можете идти.

– Ваше Величество, вы не назвали мне имени этого джентльмена.

Катрин громко рассмеялась.

– Серьезное упущение с моей стороны. Несомненно, вам необходимо знать это. Но разве вы не догадались? Я, конечно, имела в виду нашего жениха, короля Наварры. Вы, похоже, удивлены. Я сожалею, если вы думали о Генрихе де Гизе. Как вы, женщины, любите его! Моя дочь изо всех сил отказывается от короны ради господина де Гиза. Вас охватило ликование, когда вы сочли, что я приказываю вам сделать его вашим любовником. Нет, мадам, мы должны облегчить жизнь нашим молодоженам. Оставьте господина де Гиза моей дочери и займитесь ее мужем.

Шарлотта испытала потрясение. Ее нельзя было назвать добродетельной женщиной, но иногда, сталкиваясь с происками королевы-матери, она ощущала себя в руках Вселенского Зла.

Печаль воцарилась в прелестном старом замке Шатильон. Ее здесь не должно было быть, потому что в замке жила одна из самых счастливых семей Франции; но последние недели глава дома - человек, безмерно уважаемый и любимый всеми членами большой семьи, - испытывал тревогу и волнение. Он пытался занять себя работой в саду, где цвели великолепные розы, проводил много времени с садовниками, обсуждая, где именно следует посалить новые фруктовые деревья; он беседовал с домочадцами или гулял по зеленым аллеям с любимой женой; он шутил с родственниками, читал им вслух. Этот дом был создан для счастья.

Но именно потому, что им довелось познать счастье они были сейчас грустны. Обитатели замка избегали разговоров о их дорогом друге, королеве Наварры, умершей недавно в Париже при загадочных обстоятельствах, но они постоянно думали о ней. При каждом упоминании о дворе, короле или королеве-матери Жаклин де Колиньи прижималась к плечу мужа, словно таким путем она могла удержать его возле себя и уберечь от несчастья; он лишь брал ее за руку и улыбался, зная, что не в силах удовлетворить ее невысказанную просьбу. Он не мог обещать ей не поехать ко двору, когда его вызовут туда.