– Сделать это мне порекомендовали мои друзья, которых ты считаешь дурными советчиками.

Катрин вздохнула.

– Чего ты хочешь сейчас, мой сын?

– Пойти к нему, поймать его врасплох и выбить из него признание в новой измене.

– Я надеялась, что твои отношения с братом улучшаются. Если бы не отвратительная сцена на вчерашнем балу, я бы считала, что Анжу готов быть твоим другом. Молодые люди поступили неразумно, начав оскорблять Анжу только потому, что он уступает им в красоте.

– Мои друзья насмехались над Анжу не из-за его уродства, а потому что он - предатель. Ты пойдешь со мной, мама, или мне взять с собой Эпернона?

– Я пойду.

Катрин надела халат, и они отправились вдвоем в покои Анжу. Король властным тоном удалил слуг брата.

– Что это означает?
– спросил Анжу, поднимаясь с кровати.

– Это означает, что мы подозреваем тебя в очередном предательстве, ответил король.

Он открыл сундук, стоявший возле кровати, и стал разбрасывать его содержимое по комнате. Катрин перевела взгляд с одного сына на другого. Глупцы!
– подумала она. Сила - в единстве.

В сундуке не было ничего важного.

– Встань!
– скомандовал король.
– Мы обыщем кровать.

Анжу быстро достал из-под подушки бумагу и смял ее в руке.

– А!
– воскликнул король.
– Вот оно! Дайте мне эту бумагу, месье.

– Не дам!
– крикнул Анжу.

Анжу попытался схватить свою шпагу, но Катрин испуганно закричала. Оружие оказалось в ее руках, прежде чем братья дотянулись до него.

– Если ты немедленно не отдашь мне бумагу, - сказал король, - я отправлю тебя в Бастилию. Мадам, прошу вас, вызовите гвардейцев.

Анжу бросил бумагу на пол. Король поднял ее и прочитал; Анжу громко, насмешливо захохотал. Это было любовное письмо от Шарлотты де Сов.

Король, пунцовый от разочарования, бросил бумажку в брата. Катрин подняла ее и прочитала послание. Королева-мать улыбнулась - она уже видела это послание раньше.

Но король был уверен в существовании заговора, который ему не удалось разоблачить.

– Держать его под замком, - яростно выпалил Генрих.
– В этих покоях... да, под замком.

Он вышел в сопровождении Катрин, позвал гвардейцев и велел им запереть покои Аленсона, ставшего узником.

Когда брат и мать Анжу покинули его, он послал одного из стражников к Марго; он хотел видеть ее у себя.

Марго явилась; они поплакали в объятиях друг друга. Оба пребывали в ярости и хотели отомстить тирану.

Старая вражда вспыхнула вновь.

Это не метод, сказала королю Катрин; но милашки радовались происходящему. Они ненавидели Марго, боялись Анжу; они получали удовольствие от ссоры.

Однако Катрин решила, что необходимо примирение, в конце концов она заставила обе стороны осуществить его. Она устроила один из ее обычных фарсов, когда на балу или банкете враги целовались и изображали из себя друзей, клялись в вечной взаимной преданности с ненавистью в сердцах; легковерные говорили: "Все прекрасно", а умные изображали на лицах довольные улыбки и мысленно усмехались.

Вскоре Марго спланировала бегство брата. Этот замысел королевы, как и все другие, был полон театрального драматизма. Ей не терпелось исполнить его.

– На сей раз мы должны проявить осторожность, - сказала шепотом Марго одной из двух ее женщин.

– Такие планы обычно достигают ушей матери. Если она узнает о нем, наше положение осложнится; но если она раскроет способ, которым я хочу воспользоваться, наш замысел станет неосуществимым.

Катрин действительно кое-что услышала, но, к счастью для Марго, сам метод и дата остались тайной.

У всех выходов из дворца стояли гвардейцы, каждая лестница была под наблюдением.

Катрин послала за дочерью и тщательно допросила ее.

– Дочь моя, я дала королю слово, что Аленсон не скроется - тебе это известно?

– Да, мадам.

– Я немного обеспокоена. Вы с братом постоянно ходите друг к другу.

– Мы любим друг друга, мадам.

– Надеюсь, все пристойно.

Марго изобразила на лице невинность.

– Мадам, может ли любовь брата и сестры быть непристойной?

– Ты отлично знаешь, что может. Кое-кто утверждает, что тебя связывают с братом именно такие отношения.

– Мадам, - гневно произнесла Марго, - вы наслушались милашек короля.