Неопределенно пожала плечами, не став комментировать. А что тут можно сказать? Да, Александр вел себя странно, не так, как должен был в моем понимании, но это не значило, что между нами ничего не может быть. Вдруг, это был всего лишь шок, и со временем он примет нашу связь.

Какое-то время сидели молча, только стук ложки о тарелку нарушал тишину. Но она не бал тягостной – я наслаждалась едой, Дима сидел, о чем-то задумавшись.

– Тебе нужно кое-что знать о Саше, - наконец, сказал он.

– Нет, - покачала головой, прерывая бету, тот удивленно на меня посмотрел, но замолчал. – Я, конечно, хочу знать, что творится у него в голове, но от него самого.

– Понимаю, - кивнул Дима, - но я хорошо знаю своего Альфу, есть огромная вероятность, что он ничего тебе не расскажет и разрушит то единственное хорошее, что может с ним произойти.

– Это будет его решение, - заметила, отставляя пустую тарелку.

– И ты с ним смиришься? – выгнул бровь Дима, подарив мне красноречивый взгляд. Все в нем кричало «неповерю, если скажешь да!». Станиславский, блин.

– Нет, - вздохнула, признавая его правоту, - не смогу.

– И своей настойчивостью только оттолкнешь его. Поверь, я знаю, о чем говорю.

– Насколько я знаю, ты сам не сразу принял вашу с Алисой привязку.

– Да, - легко согласился оборотень, - и сейчас могу признать, что был полным глупцом. Но мне было проще это делать, потому что Алиса – не волчица, и я – не альфа. Привязка, конечно, заставляла меня сходить с ума, но не так сильно, как это будет у вас с Сашей.

– И что ты предлагаешь? – склонила голову, готовясь выслушать Дмитрия. Он был прав, если я хочу, чтобы из нашей с Александром привязки получилось что-то путное, мне надо знать, как себя вести. Или, как минимум, понимать, почему он обвинил меня в том, что я хочу его привязать к себе и как-то им воспользоваться, совершенно меня не зная.

– Выслушай меня, - наклонился ко мне мужчина. – Я ничуть не пытаюсь оправдать сейчас поведение Саши, его выпад в твою сторону был совершенно неуместен и не оправдан, но ты должна понимать, у него было непростое детство. Перед его глазами не было нормального примера. И Саша вбил себе в голову, что Альфа не может быть счастлив со своей Луной. Точнее, что она не сможет быть с ним счастлива.

– Не понимаю, - нахмурилась, приготовившись внимательно слушать.

В следующие полчаса Дима в подробностях рассказал все, что помнил сам, и что ему рассказывали родители про предыдущего альфу – отца Александра, и его жену. Мне было безумно жаль маленького мальчика, так рано потерявшего мать и никогда не знавшего отца (адекватного отца, а не сумасшедшего, одержимого безуспешным продолжением рода). Не могу сказать, что я окончательно поняла мотивы такого враждебного поведения Александра, но что-то в моей голове стало укладываться.

– Не представляю, как можно пробиться сквозь такой блок, - грустно вздохнула, посмотрев в окно – начался дождь, крупные капли стекали по стеклу, образуя маленькие ручейки.

Когда была маленькой, я любила подобную погоду, она никогда не навевала на меня грусть, наоборот, мне хотелось, чтобы она никогда не заканчивалась. Нет, солнце я тоже любила, но что-то в дождливой погоде было особенное. Наверное, дело было в том, что во время дождя мы с отцом никогда не перемещались с места на место. Находили какое-нибудь убежище, и он развлекал меня историями из своего детства, а также рассказывал, как он встретил мою мать – волчицу из соседней стаи, с первого же взгляда покорившую его сердце. И дело было не только в привязке, как он утверждал, даже без нее, он бы влюбился в маму и прожил с ней всю свою жизнь. К сожалению, им это не удалось.

– Юль, - выдернул меня из грустных воспоминаний Дима, - единственное, что тебе надо делать – это быть терпеливой. Остальное природа сделает за вас.

Покачала головой, не веря в последнее. К сожалению, я прекрасно знала, что привязка не обязательно означает «жили они долго и счастливо». И если я что-то не предприму, то буду несчастна всю оставшуюся жизнь. Либо Александр так и не сможет принять нашу связь, постепенно сходя с ума и разрушая стаю, либо сделает это из чувства долга, и кроме взаимного уважения между нами не будет ничего. Такой вариант развития событий меня тоже не устраивал.

Внезапно, Дима встрепенулся, прислушиваясь к чему-то. Секунду спустя и я услышала тяжелые шаги, дверь в дом распахнулась, ударившись ручкой о стену, отчего наверху заплакал малыш. Оборотень выругался и стремительным шагом направился в прихожую.

– Саша, блять, ты прекрасно знаешь, что у меня дома спит маленький ребенок с очень чутким слухом, можно вести себя тише?

Когда я вышла вслед за ним, он отчитывал Альфу, совершенно забыв про субординацию, и не стесняясь в выражениях.

Александр стоял в дверях, шумно дышал, словно только что пробежал огромную дистанцию, и каким-то шальным взглядом смотрел на Диму. При этом у меня было ощущение, что он совершенно не понимал, кто стоит перед ним.

А вот, когда его взгляд остановился на мне, Альфа выдохнул с необъяснимым для меня облегчением, прислонился к косяку и прикрыл глаза.

– Здесь, - одними губами сказал он.

– Где ж мне еще быть? – удивилась, краем сознания замечая, что маленький перестал плакать, Димы уже давно не было рядом, а по лестнице спускалась недовольная Алиса.

– Керамов, я тебя, конечно, люблю и уважаю, но, если ты еще раз ворвешься в мой дом, разбудив моего сына, я оторву твои яйца и приготовлю их тебе на ужин.