По сути, все основные задачи в Больярде были решены уже в первый день, но мы решили дождаться моего основного войска. Кто бы что ни говорил, а гербовая бумага с правами, подкреплённая внушительной вооружённой силой, это гораздо убедительнее, чем просто гербовая бумага. А на что может решиться бургомистр и как он задурит голову гарнизону, если вдруг слетит с катушек, проверять особого желания у меня, по крайней мере, не имелось. По словам Регедари старшего, бургграф имел немало ценной собственности и доходных предприятий в городе и округе. Что терять, ему было! А уж в изворотливости и хитроумности этого человека, все имели сомнительное удовольствие убедиться. А если его ещё поддержат мои враги в Церкви? О последнем, не хотелось и думать. Утверждение моей власти в герцогстве, в таком случае, грозило превратиться в довольно кровавое мероприятие со спорными шансами на успех. Хотелось надеяться, мои враги не успеют скооперироваться.

— Как считаешь, Халибер, продержатся твои люди ещё недельку без тебя? — Поинтересовался я у бургграфа.

По его тяжёлому вздоху и задумчивому виду, я понял что тот серьёзно опасается за стойкость городской цитадели. Лидер и костяк дружины ушли, вестей подать некому, как закончилась экспедиция. А много ли надо, что бы задурить людям голову и убедить сдаться, тем более, что они это и так собирались. Решительный штурм, хоть он и грозил огромной кровью, тоже исключать было нельзя.

— Значит завтра, выдвигаешься в Редону. — Решил я. — Прибавлю к твоим пару десятков своих людей, хоть и не полностью, компенсируют твои потери. На лошадях доберетесь за день.

Бургграф кивнул соглашаясь и как мне показалось облегчённо вздохнул. Всё таки его ценность, в случае потери цитадели, сильно падала, ибо с цитаделью, я юридически терял права на свой же столичный город, получавший автономию. Сам же по себе, он после этого не мог мне предложить ничего, так как являлся мелким рыцарем, с небольшим именьицем в герцогстве. Всё что у него было за душой, это громкая родословная. Как я узнал, восходящая к королям народаРагалонов, переселившихся в Апенарию лет четыреста назад и давно, благополучно растворившегося в местном населении. А таких родовитых аристократов с ничтожными владениями, здесь был каждый третий, если не второй. Во времена Великого переселения народов, на севере Апенарии осело не мало варварских племен.

Дочь и сестра бургграфа, естественно оставались со мной, что меня, более чем устраивало.

На следующий день, в полдень мы проводили бургграфа в путь. В помощь ему поехал Крупнов, хоть и не бог весть какой, а всё таки профессиональный маг, с артефактом связи. Сам бургграф был весьма посредственным магом, не тот уровень, предпочитая полагаться на профессионала более высокого ранга. Маги до третьего ранга включительно, входили в категорию низких. Их уделом, была бытовая магия. На боёвку они тоже были способны, но на многое рассчитывать не могли.

Перед этим, я как мог старательно сливал свою ману. Накладывал усиливающие и защитные плетения на оружие и защиту воинов, и обновляя их, где они уже были, заряжал артефакты и амулеты. Жена мне с утра все уши прожужжала, что бы я выложился как следует, ибо у неё есть для меня сюрприз. Никак не мог понять её нетерпения, но работал как проклятый, будто бы не знатный аристократ, а какой то мелкий служащий на побегушках у строгого директора.

На новых просителях, прибывших в чаянии халявного лечения, я иссяк до дна. Но заодно, при помощи Юли, вылечили одного из безнадёжных, которых я ранее забраковал. Её знаний и умений хватило для этого. Заодно, я надеюсь, немного подправили её собственный имидж в глазах местных. Что ни говори, а она всё таки умертвила пугающим образом своего насильника и как бы оно ни было, оставалась ведьмой и суккубом.

Бодренько приняв водные процедуры в летнем душе, с удовольствием развалился на кровати. Для своих нужд мы временно экспроприировали особняк одного из прошлых совладельцев Больярда в котором имелись наилучшие удобства в этом поселении. Особенно впечатляла монументальная кровать, словно специально созданная для постельных битв. А может быть, для того её и создавали.

Я едва успел расслабиться, как в дверях появилась она. Накатившую было сонливость, как ветром сдуло. Взбитые пышной копной светлые волосы, хищный игривый взгляд. Позволив пару секунд оценить себя, ламири игривой походкой хищной кошки направилась ко мне на ходу развязывая белоснежный шёлковый халат под которым, ожидаемо ничего не оказалось. В первые же мгновения этого агрессивного, соблазнительного наката, организм получил такую порцию возбуждения, что мгновенно отозвался бурным приливом крови в один орган, что казалось он прорвёт простынку обвивавшую мои бёдра. Естественно, я не стал сдерживать его в тенетах материи заставив жену довольно улыбнуться. Халатик жемчужной волной заструился с её плеч опадая на пол, обнажая великолепную фигуру от желания обладания которой сводило всё моё естество, так что я с трудом удержался, что бы не вскочить и не сграбастать её в объятья. Но, я чувствовал, что этим самым поломаю её сценарий и игру, а потому, хоть и с трудом, удержался.

Снова позволив заценить себя в полностью обнажённом виде, она медленно, копируя кошачью манеру забралась на кровать неторопливо наползая на меня и игриво порыкивая точно дикая кошка на которую сейчас очень походила. От дикого желания, меня начинало трясти, хотелось от возбуждающих прелюдий поскорее перейти к самому главному. Мой возбуждённый орган, был настолько твёрд, что готов пропороть её милый животик насквозь, которым она не преминула коснуться его, заставив тереться пока она неторопливо наползала на меня сверху.

Я чувствовал, что не только первичный орган, отличающий мужчину от женщины у меня горит от едва сдерживаемого возбуждения, но и лицо пылает от яростного желания побыстрее заключить в свои объятья эту женщину и проникнуть в её жаркие влажные глубины. Терпеть дальше, эту сладкую муку становилось всё труднее и труднее. Чувствуя моё возбуждение и желание, чертовка только довольно улыбалась, но стоило её лицу оказаться рядом, я уже не смог терпеть дальше и притянул её к себе торопясь утолить первичный голод при помощи её губ с готовностью отозвавшихся на мой яростный, нетерпеливый поцелуй.