– Вы получите солидные отступные, - хмыкнул Дмитрий, наконец взяв себя в руки. Глаза его больше не метали молнии, а руки расслабленно лежали на столе.

– Что в вашем понимании «нефиктивный брак»? – я-таки вернулась на свое место, но разговор продолжала вести только с Карпушевым-старшим. По какой-то причине, мне было неуютно смотреть на Дмитрия. Нет, он не вызывал у меня какой-то животный страх или отторжение, но его взгляд, полный неизвестности, меня напрягал. Я не могла понять, что он чувствует, и мне это совершенно не нравилось. А также мне не нравилась моя реакция на этого мужчину. До этого момента, я даже не представляла его и себя хоть в каком-то подобии серьезных отношений (постель не в счет), а теперь что-то во мне екало стоило только встретиться с ним глазами.

– Всего лишь то, что он должен быть консумирован, и ты не должна будешь уклоняться от выполнения супружеских обязанностей, будь то постель или выход в свет, - вместо отца ответил молодой мужчина и встал со своего места, подойдя к окну. Да, вид был красивый, и я сейчас не только про вид из окна.

Оторвав взгляд от упругой (все-таки упругой, черт) задницы моего будущего мужа (если я соглашусь), я посмотрела на своего начальника, молча прося его опровергнуть слова его сына. Но Арсен Владиславович, к моему сожалению, молчал.

– А если я не захочу консумации? – протянула с издевкой, прожигая взглядом спину Дмитрия.

– Захочешь, - хмыкнул он, поворачиваясь, и, поймав меня в сети своих темных глаз, начал медленно приближаться. – Не бойся, - выдохнул он, наклоняясь и опираясь на ручки моего кресла, - никакого насилия, но я сделаю все, чтобы ты сама захотела… консумировать наш брак, - последние слова он буквально прошептал мне на ухо.

Дьявол. И почему от пары его слов у меня в голове пронеслись картинки этой самой консумации, а рукам остро захотелось вцепиться в плечи мужчины и прижать его к себе, попутно обхватив ногами? О чем я вообще думаю? И чем? Да, Дмитрий Карпушев дьявольски красив. Да, я, как и многие другие, думала о том, какого это – оказаться с ним в одной постели. Но ведь сейчас он ничего особенного не сделал. Он даже ни разу не дотронулся до меня. Бога ради, в кабинете с нами сидит его отец, и они вдвоем на полном серьезе предлагают мне стать его содержанкой! И я, черт бы их побрал, готова согласиться!

Я сглотнула вставший в горле ком и смело посмотрела мужчине в глаза.

– Вам придется сильно постараться, Дмитрий Арсенович.

– Так значит, ты согласна? – зловеще улыбнулся мужчина, не отходя от меня и по-прежнему нависая надо мной, словно скала.

– Когда вы планируете бракосочетание? – вместо ответа спросила я. Внутренний голос орал как сумасшедший, но от близости Дмитрия я, совершенно не понимая, почему он так на меня действует, перестала соображать головой, а думала чем-то не тем. Была бы я мужчиной, сказала бы, что тем, что находится у меня между ног.

– В идеале, завтра, - улыбка Дмитрия стала более хищной, а взгляд то и дело опускался на мои губы, - но я понимаю, что тебе нужно время подготовиться. Поэтому… на следующей неделе. Скажем, - он сделал вид, что задумался, - в среду.

Глубоко вдохнув в себя терпкий запах мужчины, с нотками чего-то древесного, я, словно под гипнозом, кивнула и прошептала:

– Хорошо, пусть будет в среду.

Дмитрий

Когда Алиса, чуть пошатываясь вышла из кабинета отца, я тяжело опустился на ближайшее кресло и несколько раз провел руками по лицу, пытаясь прийти в себя. Черт возьми, эта женщина сводит меня с ума.

С одной стороны, она чертовски упряма и так легко не сдастся, а с другой… она такая чувственная… эти ее пухлые губы, шоколадные глаза, в которых я готов утонуть, а ее ножки… зверь во мне рыкнул, соглашаясь со всеми похотливыми мыслями своей человеческой половины.

– Если ты так будешь себя с ней вести на постоянной основе, то соблазнить ее тебе не составит труда, - хмыкнул отец, подходя к бару и наливая себе выпить.

Я мотнул головой, отказываясь, когда он протянул мне второй бокал, и откинулся на спинку кресла:

– Я не хочу ее просто соблазнить. Я хочу, чтобы она меня любила. Чтобы она была моей. Вся. Без остатка.

– Я знаю, сын, знаю, - тяжело вздохнул отец, делая глоток. – Но мы не в средневековье живем, когда ты мог забрать ее в свой замок и там делать с ней, что хочешь. Я даже удивлен, что она согласилась. И нам не пришлось ее шантажировать.

Я недовольно посмотрел на него, но вынужден был согласиться. Да, было довольно странно, хоть и радостно, услышать от нее заветное «да».

– Она может завтра передумать, - не обращая внимания на недовольно заворчавшего внутри меня волка, которому одна мысль, что пара сбежит от него, доставляла боль, тихо проговорил я.

– Может, - согласился отец, - но ты не дашь ей этого шанса. Адрес ты знаешь, езжай к ней завтра и начинай ускоренный процесс ухаживаний.

Я кивнул и, не говоря больше ни слова, вышел сначала из кабинета отца, а затем и из здания. Хотелось оказаться как можно дальше отсюда, но в то же время, хотелось быть к ней как можно ближе. А жила она рядом.