— Кто же он?

— Да, самое смешное во всем этом, что он довольно важная персона. Во всяком случае это относится к его семье. Он моложе меня на два года, Аннора, но он такой славный!

— Я уже слышала: ты сказала об этом. Расскажи мне наконец побольше об этом славном молодом человеке.

— Джон Милворд, лорд Джон Милворд. Ты слышала это имя?

— Признаюсь в собственном невежестве — Это очень важная фамилия… герцоги Кардингам. Только Джон, слава Богу, младший сын. То, что он заметил меня, совершенно удивительно. Мы встретились на балу. Я пыталась скрыться за какими-то растениями, но он подошел ко мне, и, немного поговорив, мы выяснили, что оба пытались сделать вид, что нас здесь нет. Это был первый случай, когда я действительно получила удовольствие от бала.

— Ты видела его после этого?

— О да. Если мы на каком-либо вечере оказывались одновременно, мы всегда находили друг друга.

— Это чудесно! А что говорит твой отец?

— Он не знает. Еще никто не знает.

— Я думаю, уже все заметили. Насколько я знаю, У этих мамаш с дочерьми на выданье соколиный взгляд.

— Я не думаю, что из этого что-то получится.

— Но почему бы и нет?

— Он очень молод.

— Твой отец не будет возражать?

— О нет, он будет доволен. Милворды — одна из старейших фамилий в стране.

— Но к нашей семье невозможно относиться свысока.

— Отец — торговец, хотя известно, что Милворды обеднели, а мой отец богат.

— Допустите женитьбу по расчету, и последствия не заставят себя долго ждать.

— О, Аннора, здесь совсем другое дело.

— Я знаю и очень надеюсь, что все устроится. Как здорово! Я буду с нетерпением ждать поездки в родовое имение, где ты станешь леди Милворд. Представляешь?

— Я так рада, что он всего лишь младший сын.

— Я думаю, это чудесно, Елена!

Я ни словом не обмолвилась о том, что мне сказала Елена, даже матери. Я горячо надеялась, что у нее все будет хорошо. Она казалась теперь совсем другим человеком.

В тот раз был действительно прекрасный вечер, хотя его устроили только для членов семьи. Приготовили разные увеселения, вечер проходил в великолепной столовой, без особых церемоний Тетя Амарилис сказала, что нам повезло, потому что дядя Питер смог присоединиться к нам и, возможно, именно его присутствие придало особое оживление.

— У Питера столько работы, что он редко бывает дома, — объяснила тетя Амарилис. — Всегда какие-то важные комиссии, особенно сейчас, когда он так занят в парламенте.

Она говорила о нем тоном почитания. Я подумала, что, должно быть, жить с таким человеком не слишком хорошо, хотя тетя Амарилис была, словно служитель в его храме.

Дядя Питер сказал, что очень рад видеть нас в городе.

— Мы разведываем обстановку, — ответил ему отец. — Нам нужно уже думать о выходе в свет Анноры.

— Уже поздно, я думаю, — сказала мама. — Скоро ей будет восемнадцать.

— Все сейчас запаздывают из-за недавних событий, — отозвалась тетя Амарилис. — Двор был в замешательстве: король долго болел, старая королева — тоже, но сейчас на троне — молодая королева, и, без всякого сомнения, нас ждут перемены.

— Вы уже видели ее? — с интересом спросила я.

— Мы были при дворе на ужине, — ответил дядя Питер.

— Какая она?

— Замечательная, — сказала тетя Амарилис. Она обернулась к Елене и Питеркину. — Вы ведь видели ее, когда она ехала в своей карете?

— Она очень молода и уверена в себе, — сказала Елена.

— Я думаю, ей необходимо быть уверенной в себе, — добавил Питеркин.

— Она действительно кажется полной уверенности, — сказал дядя Питер. Я думаю, это прекрасно, что в стране есть молодая королева, которой народ может искренне выражать свою любовь, — все устали от трясущихся стариков!

— Питер! — вскричала тетя Амарилис с показным ужасом, в котором таилось удовольствие.

— Это правда, моя дорогая! Георг под конец был совсем дряхлым стариком, а Вильгельм строил из себя дурака! — Он поднял брови:

— Долгие леты Виктории! Храни Бог королеву!

Все выпили за это.

— Вы будете на коронации? — спросила тетя Амарилис.

— О, приезжайте! — воскликнул дядя Питер. — Это историческое событие!

— Мы должны наведаться в Эверсли.

— Джонатан там справляется прекрасно.

— А было время, — сказала моя мама, глядя на дядю Питера, — когда ты думал, что он не сможет справиться с делами имения.

Он странно посмотрел на нее, словно они вспомнили что-то, чего не знали другие: