Ох, непростой! Ладно, буду за ним приглядывать.

— Отлично! Неси сюда, — скомандовала я.

— Уже? Прямо сейчас? — он удивился.

— Да! Сейчас! — спокойно решила я, — А то завтра перед дорогой нельзя напиваться.

— Даже так? Ладно! — Лирей обрадовался и дополнил, — Ларика, ты меня радуешь!

Изящно встал и ушел за кувшинами, сверкая своими нереальными фиалковыми глазами. Впрочем, глаза у них у всех нереальные.

Через некоторое время мы уже пили удивительное вино из дикого винограда и беседовали как старые друзья.

— Лирей, мне не нужны ещё мужья, — категорично сказала я ему.

— Я тоже не буду жениться, одиночество мой удел! — театрально махнул рукой этот красивый парень.

Ну-ну, посмотрим что ты скажешь, когда за тобой толпами будут девушки бегать, думала я. Да на него же спокойно смотреть нельзя, это ладно, я подготовленная.

— Но ты понимаешь, что отказавшись, ты будешь обречён на одиночество? По законам вашей деревни, мужчина может отказаться и уже все, проводит жизнь один. Знаешь это? — я отлично помнила, что было написано в рукописи со сводом законов кимерийцев, которую мне в свое время вручил Велимир.

— Я прекрасно помню, у меня идеальная память! По законам нашей деревни, отказавшись, я буду обречён жить один, если жить в нашей деревне, — хитро ответил Лирей и что-то в этой фразе мне показалось подозрительным.

Но вино было хорошим и это мысль, оставшись неоформленной, улетела из моей головы.

Мы ещё немного посидели. Лирей оказался интересным собеседником, его идеальная память хранила много всего и он стал рассказывать нам старинные легенды, сказки, истории из жизни правителей прошлого. Чуть погодя и я уже начала засыпать.

Кир и Велимир отвели нас с Марицей в другую комнату. Там была большая кровать со шкурами и богатыми тканями. Вероятно, это спальня Лирея. Мы с Марицей улеглись спать на перину прямо в одежде. Марица почти сразу уснула, но сквозь сон успела сказать мне:

— Ты такая слабая! Ты не должна быть женой принцев, — она зевала, она была пьяна, но я её фразу запомнила.

Мужчины ушли продолжать возлияние и беседовать, конечно, Кир и Велимир соскучились по брату, хоть и были против поездки.

А я тоже уснула, грустно вздохнув оттого, что Анджей так и не вернулся.

Ночью я опять проснулась от поцелуев. Властных и нежных одновременно. Я начала просыпаться:

— Велимир, ты опять? — я разозлилась.

— Оу, даже так? — прозвучал удивлённый голос Лирэя и его глаза блеснули фиолетовым, — Как интересно!

— А ты что тут делаешь? — я смотрела в эти удивительные глаза.

— Ну, вообще-то, это моя спальня, — сказал нереально красивый парень, продолжая полулежать на кровати и частично на мне.

Я стала вырываться и возмущаться:

— Это не повод лезть ко мне с поцелуями! Не ты ли говорил, что выбрал одиночество?

Мне удалось его оттолкнуть, я встала и стала искать свечи, метаясь по его, как выяснилось, спальне..

Лирэй зажёг кресалом свечу, а уже от неё зажёг масляную лампу. Стало заметно светлее и я уже ругалась громче.

— Оу, ну перестань… Мне просто было интересно, что нашли в тебе мои братья. Даже Велимир смотрел странно на тебя, а оно вон оно как. За него меня приняла? — он сел, развалившись на кровати. Смотрел смело, даже нагло.

— Тебе какое дело? Я расскажу Анджею..

— Твой Анджей непонятно где бродит, довела даже старшего брата? — Лирэй был такой спокойный, как будто лезть к чужим невестам для него в порядке вещей.

— Да… ты! — у меня не было слов уже..

— О, ну успокойся! — Лирэю уже надоела моя ругань, — Всё-равно сейчас все забудешь!

— Что?

— Забудешь- забудешь! — он зловеще ухмыльнулся.

— А с чего это я должна забыть? Думаешь, тебе это с рук сойдёт? — я продолжила напор и подошла к нему.

Неожиданно, он встал и схватил меня.

Я начала вырываться, но он одной рукой удерживая мою талию, прижимал мои руки к туловищу. А другой сцепил их за спиной и зафиксировал захват. Я не могла даже дёргаться.

— Ах, ты!

— Ну не кричи, всех перебудишь, — Лирэй продолжал сжимать крепче.

Я ногами двинулась назад, но там была кровать и я, а со мной и по инерции он, упали на мягкую перину.

— Сейчас ты успокоишься и все забудешь, бешеная! — он уже снова лежал на мне и тянул ладонь к моему лицу.