А дальше послышалась какая-то возня, шуршания. Видимо Ярослав решил спать, да и разговор все равно не склеишь дальше. Настена закрыла глаза, но в мыслях до сих пор стоял поцелуй: сладкий, безумный и такой желанный. А в ушах звенели слова о помощи, как бы в противовес любым аргументам.

— Насть, — Ярик вдруг каким-то волшебным образом оказался рядом. Медленно стянул край одеяла, под которым активно пряталась Настена, и шепнул ей на ушко. Кожу обожгло его дыхание, и сердце вновь волнительно забилось в грудной клетке.

— М-м.

— Повернись ко мне, — каждое слово из его уст обволакивало, заставляя все внутренности отзываться. Вот уже и мурашки побежали по спине, и внизу живота припекать начало.

— Я… сплю уже, — глухо выдавила из себя Настена. Ну как к нему повернешься, когда по щекам слезы. Нет, нельзя. Пусть уходит.

— Врушка, ты моя врушка?

— Я не вру, — как-то обиженно вышло. Наверное, потому что губы поджаты были.

— Насть, — Ярик еще чуть придвинулся, а затем пролез под одеяло. Скользнул ладошкой по ее животу, притянул к себе. И вот они уже лежат в обнимку, настолько близко, как кажется, никогда не были. А может это все темнота виновата.

— Насть, мне так нравится рядом с тобой, что я сам теряюсь от этих чувств. Не хочу я, чтобы ты никуда уезжала. Боже, как представлю, что шесть месяцев не смогу обнять тебя, поцеловать, у меня просто крышу рвет. Я может, и кажусь камнем, но это только с виду. С другой стороны, я не хочу, чтобы ты однажды проснулась и поняла — какой-то парень испортил тебе жизнь. Ведь если бы не…

— Не правда! — Настена резко поднялась, позабыв о слезах. Так задели его слова, так ранили. Вот какого он, выходит, о ней мнения.

— Ты что плачешь? — Ярик тоже поднялся, потянул ладошки к Настиному лицу, но она отвернулась. Стыдно стало.

— Я бы о тебе… так никогда не подумала.

— Ну-ка посмотри на меня, — требовательно попросил Ветров. В этот раз не получилось спрятать лицо, потому что его руки все-таки достигли ее щек.

— Я не…

— Насть, знать и пройти путь — не одно и то же. Ты пойми, — Ярик чуть наклонился и коснулся своим лбом ее лба. Его дыхание обжигало губы, руки согревали лицо, но в душе до сих пор творился ураган.

— Не понимаю, — прошептала Настена.

— Ты все еще хочешь поехать в Китай, и шанс этот для тебя важен. Но сейчас появился я и ты из-за меня готова отказаться. Я очень ценю это. И… безумно желаю тебе поражения на конкурсе. Просто…

— Что просто?

— Просто если ты не попробуешь, потом всю жизнь будешь жалеть. При любом негативном случае. А я не хочу этого.

— Ярик… — слезы опять покатались с глаз. Сердце разрывалось просто от его слов. Ну зачем он так, зачем толкает в пропасть, и в то же время дает руку.

— В конце концов, это всего лишь шесть месяцев. Люди годами друг друга ждут. И я готов тебя ждать. Ну не плач, Настен! Настя, милая! Эй, прекрати, прошу тебя.

Голос Ветрова звучал подобно колыбельной: успокаивал, дарил надежду на лучшее. Хотелось искренне верить ему, но, с другой стороны, лучше бы он настаивал на обратном. Тогда было бы проще.

— Настен, — Ярик опустил ладошки к ее шее, а затем вдруг начал покрывать Настино лицо поцелуями: нежными, теплыми, заботливыми. Он целовал ее в висок, в носик, в щечки, в лобик, в подбородок. Пока не достиг губ. И вот тут уже простое утешение превратилось в навязчивое желание.

Они упали на подушку, не в силах перестать сминать губы друг друга. Желание пойти дальше вырвалось у Насти наружу. В голове бардак из мыслей, безумной хаос, но все это тлело перед сердцем, перед жаждой тела. А потом Ярик навис сверху. Казалось, все это время он пытался контролировать себя, а сейчас не мог, не получалось. Его руки скользили по ее бедрам, сжимая часть кожи, затем выше, поднимая майку.

Настена интуитивно раздвинула ноги, приближаясь как можно ближе к Ветрову. Она плыла от его ласк, прижималась животом к мускулистым бедрам. Не знала, как правильно и как нужно, просто поддавалась порыву, ритму, исходящему от Ярослава. А он в ответ целовал: медленно, отчаянно, обжигал каждый участок кожи губами.

И в какой-то момент Настя поняла, вернее почувствовала — он хочет ее. Это было столь очевидно, и столь же пугающе. Мелькнула слабая мысль: признаться ему, что никогда до этого у нее не было подобного. А может не стоит? Однако разум был так затуманен, что все сомнения моментально растерялись.

Ярослав отдалился, всего на секунду, чтобы стянуть с себя майку. Настена растерялась. Накаченные руки, кубики пресса на животе, и ниже… тоненькая темная дорожка, уходящая, к боксерам.

Все это пугало, но одновременно будоражило и возбуждало. Поэтому Настя просто закрыла глаза, позволила снять с себя майку, а когда губы Ярика коснулись ее груди, она не сдержалась — простонала. Тихо, почти не слышно, даже немного робко.