Любовь ломает. Просто берет за горло, сдавливает и задает один вопрос: ты пойдешь за ней или останешься здесь, гнить в собственном одиночестве. И если выбираешь второе, то в конечном итоге, однажды перестанешь дышать.

Потому что без Насти жить было невыносимо сложно.

— Яр, — хлопнул по плечу Иванов. — Напиши ей. Раз можешь звонить, значит, она все еще не кинула тебя в ЧС.

— Что? — через силу спросил Ветров.

— Дай сюда, — Артем выхватил мобильный и начал там набивать текст сообщения. Ярослав тут же поднялся, протянул руку, но друг отступать не хотел.

— Отдай! — крикнул раздраженно Ярик.

— Не научишься говорить о своих чувствах, то, как она о них узнает?

— Отдай, кому сказал!

— На, — протянул Иванов телефон. Ярослав схватил его, закинул в задний карман джинс. Даже не стал просматривать, был почему-то уверен, что Тема ничего не написал.

— Я домой, — кинул сухо Ветров. Вышел в коридор, быстро накинул куртку и, не прощаясь, закрыл за собой дверь.

Он не вызвал такси, и не поехал на автобусе. Просто шел пешком, смотрел под ноги и думал о том, как глупо упустил свой шанс. Вполне возможно, единственный шанс. С неба срывался мелкий снег, а ветер обдувал щеки.

Машины проезжали мимо, кто-то сигналил, а где-то была авария. На светофорах стояли прохожие, переглядывались и отсчитывали секунды до долгожданного зеленого. Возле остановок в обнимку стояли парочки. Они улыбались друг другу, смеялись, и им было совсем не холодно.

Ярик вдруг подумал, что он вовсе не хочет отказываться от Насти. И забывать ее не хочет. Потому что рядом с этой робкой девушкой Ветров был счастлив. Радом с ней ему хотелось достигать новых высот, и не для себя. Для нее. Чтобы она им гордилась. Чтобы хвалила его, чтобы гладила по волосам в минуты печали, и окутывала теплом в минуты радости.

Уже возле дома Ярослав все же вытащил телефон из кармана. Зашел в телеграм. Тема ничего не написал. Но написать все же нужно. Калашникова должна знать, он — только ее! Так было, и так будет всегда.

Яр: Привет, пишет тебе твой косячник. Вчера я не дошел до дома. Упал в коридоре и отключился. Знаю, мой ответ похож на глупую отговорку, и ты вправе меня послать на три веселых. Но Насть… я очень хочу услышать твой голос. Дай мне шанс. Последний шанс. Обещаю, в этот раз я позвоню.

Ветров перечитал сообщение несколько раз, затем все же отправил. И принялся ждать. Оказывается, нет ничего мучительней ожидания.

Настена этой ночью не спала. Она так ждала звонка от Ярика, но время шло, а в эфире стояла безумная тишина. Его не было в сети, и никаких вестей. Сперва Настя просто решила, он мог еще не доехать. Мало ли проблемы с транспортом. Однако через три часа полезли другие мысли. Вдруг случилось чего, вдруг попал в беду. Все же Ярик был в плохом состоянии. Слишком пьяный.

Настя так волновалась, что готова была сорваться и позвонить сама. Каким-то чудом выдержала, каким-то чудом сдержалась. А когда время стукнуло девять утра по Китайскому циферблату, Настена решила пойти в библиотеку. Отвлечься.

Как и у любой женщины, в голове у нее царил хаос из мыслей: от шутки, до самого страшного вердикта. Тогда Настя пришла к выводу: не будет пока ни о чем думать. Вот как зайдет в сеть Ярослав, тогда станет понятно. Если напишет, значит, все же была причина. А если не напишет, то… значит, так тому и быть.

Однако время шло, а Ветров продолжал молчать. Настена проверяла телеграм, как наркоман в ожидании дозы. Сердце ныло, а мозг подкидывал ужасные глупости. В итоге к четырем часам Настю начало клонить в сон. Поэтому она вернулась в общежитие, поставила гаджет на беззвучный и прикрыла глаза. На минуточку. Всего лишь на минуточку.

А когда проснулась, за окном уже стемнело. Часа два забрал Морфей. Настена зевнула, затем потянулась к телефону. Надежды уже не было, но и не посмотреть не могла. Однако на экране отразилось около десяти пропущенных в телеграме.

— Ярик, — прошептала Настя, прикрывая ладошкой рот. На лицо скользнула улыбка. Звонил ей. Не забыл. Она и не заметила входящего сообщения, просто нажала на кнопку вызова. Через пару гудков послышался его голос. По венам разлилась невероятная теплота, заставляя забыть обо всем.

— Насть, я… я… я вчера упал и… блин, прости. Я должен был перезвонить. Но просто отключился. Насть! — позвал он. И с глаз Настены вдруг покатились слезы. Она прикусила щеку изнутри, в надежде сдержать всхлипы.