Скинув альбом на кровать, делаю пару шагов к ней, схватив за шею и рывком притянув к своему лицу.

– Скучала? – прошипел ей в лицо. Смотрит на меня во все глаза и молчит.

– Отвечай! – сдавливая ей шею сильнее.

– Нет, – прохрипела она. – Не скучала.

Ослабив шею, говорю:

– Плохо, Вика, очень плохо. Надо, чтобы скучала.

Дрожащим голосом эта сучка мне говорит:

– Для того, чтобы скучать, надо, чтобы Вы хоть немного мне нравились, а Вы… мне… противны.

– Ух, какая же ты смелая и гордая, мне по душе такой контраст.

Перехватил ее волосы пятерней и сжал на затылке в кулак, потянул их вниз, заглядывая в ее лицо:

– Все еще тошнит от меня?

Приблизив ближе свое лицо к ней, сильнее натягивая ее волосы. Спросил с налитыми злостью глазами, вижу, что боится, но все равно отвечает, маленькая Рыжая дрянь.

– Да… тошнит, – тихо говорит, так же сверля меня своим зеленым взглядом.

Опустил ниже глаза, посмотрел на вздымающуюся в частом дыхании грудь, ухмыльнувшись, продолжил:

– Пора бы уже посмотреть, какой товар мне достался, и насколько он испорчен, часто ли им пользовались.

Одним движением руки, ухватившись за ворот, рванул на ней футболку до талии. Девка вскрикнула, испугавшись.

– Не люблю крикливых, запомни это, когда буду тебя ебать, – прошипел я, разодрав в клочья футболку и бюстгальтер, в который руками вцепилась девчонка, прикрывая свою грудь. – Неплохо, даже очень неплохо, руки по швам, девочка. Ты забыла, что ты моя собственность? – гаркнул я.

Стоит передо мной в одних хлопковых трусиках в горошек. Я сглотнул, рассматривая ее фигуру. Красивая, с округлыми формами, грудь второго размера, красивой формы, с маленькими розовыми сосочками, так и манит дотронуться до нее грубыми пальцами. Кожа фарфоровая, шикарные ножки. Сощурив глаза, уперся взглядом в ее трусики.

– Тебе не кажется, что это лишний элемент в твоей одежде, – ухватившись рукой за ее белье. А она вцепилась двумя своими ручками в мое запястье, пытаясь остановить меня.

– Не надо… не надо, – шепчет мне пересохшими губами.

С улыбкой, полной сарказма, говорю ей:

– Ты стесняешься, серьезно? Да брось, давай глянем на твою малышку.

И рванул с лицом, полным злобы, ее белье, которое превратилось в лоскуты, оставляя красные полосы на нежной коже. Член уже давно стоит колом. Бля… она похожа на нимфу, просто идеальная, твою мать, до чего же хороша. Севшим от возбуждения голосом просипел, осторожно дотронувшись пальцами до ее малышки, будто боясь сделать ей больно:

– Какая гладкая, готовилась? А сама врала, что противен, – поднял глаза, заглядывая в ее поджатые губы, с горящим взглядом зеленых глаз.

Сказала мне, выплевывая слова:

– Животное… животное.

Свирепея от дерзости Рыжей стервы, вжал ее тело в свое, чтобы почувствовала мою твердость в полной мере, перехватив ее выпуклые, гладкие ягодицы своими грубыми ладонями и сильно сжал.

– Это животное будет тебя трахать каждый день, привыкай, Рыжая брюзга!

Вдыхая жадно ноздрями запах ее тела, чувствую ее страх и дурею от этого, как же я хочу ее. Она сжалась в комок и не шевелится, я трезвею от резкого входящего звонка на мой смартфон.

– Черт… – отпрянул от нее, доставая из кармана телефон и принимая звонок. – Слушаю?

А сам смотрю, как она сжалась вся в комок, стоит красная, не поднимая глаз.

– Через полчаса спущусь. Все, отбой.

Повернулся и молча вышел из комнаты…

Волк

Выйдя из ее комнаты, поправил свою эрекцию, крайне неудобно передвигаться с твердым членом, который упирается в ширинку. Закурил на ходу, затягиваясь едким дымом, вошел в свою комнату, зажав в зубах сигарету, срываю с себя в бешенстве одежду. Оставшись полностью обнаженным, докуривая сигарету, уставился на свой гордо торчащий член c бордовой головкой.

– Блядь… срочно под холодный душ. Сучка Рыжая, ни одна так себя не вела, так какого хрена она из себя невинность изображает? Ее утырок дядя четко дал понять, что она уже повидала и далеко не один член. Твою мать… почему меня это бесит? Сука… все женщины одинаковые, нужны только деньги, одним нужно больше, другим меньше.

Затушил окурок в пепельнице и пошел под холодный душ. Взбодрился после душа, надел белую рубашку и черный костюм, расчесал волосы, нанес парфюм. Вышел из комнаты, направляясь широким шагом к лифту. Проходя мимо ее комнаты, замедлил шаг, непроизвольно втягивая ноздрями воздух, хотел уловить запах ее тела. Черт, с этой сучкой у меня вырабатываются животные инстинкты. Войдя в лифт, углубился в свои мысли, играя желваками на скулах, оттого, что ее слова меня задели, когда она назвала меня животным.