– Лисичкино, – отвечает Машенька, отправляя в рот ложку картофельного пюре.

– Какой лисички? – ласково переспрашиваю её.

– У кого-то передоз Мимимишек, – снисходительно улыбается Егор. – Насмотрелась мультиков. Ир, а может это твой тест? – частит муж. – Ты вчера сделала и забыла. Я в новостях читал, что ученые назвали забывчивость "эффектом дверного проема". Это когда тебе нужно запомнить многое, память перегружается. Да и коньяк в чае никто не отменял, – весело подмигивает мне.

Откуда он знает про коньяк? Мы же тихонечко. Ничего в этом доме не утаишь.

– Мой?! – вскликиваю пораженно.

– А вдруг, мам, – встревает Оля. – Иди, сделай еще один, чтобы убедиться наверняка.

– Больше некого подозревать, – поддакивает Роберт.

– Ты в последнее время много работаешь, – наседает Егор, – вполне могла забыть.

– Вы сошли с ума! Уверяю вас, что… Ладно, черт, сделаю. Только, чтобы вы отстали.

У меня реально есть проблемы с памятью, но чтобы до такой степени? Если тест мой, то мне понадобится врачебная помощь. Психиатрическая.

Беру из аптечки тест-полоску и иду в туалет. Совершаю необходимые манипуляции и смотрю, как жидкость поднимается вверх. Окрашивает одну полоску, а затем и вторую. Какого хрена?!

Возвращаюсь на кухню с положительным тестом в руках. Домочадцы радуются за меня, поздравляют, обнимают. А во мне копошится червячок сомнения. Как, как такое может быть?! Я заработалась, погрязла в домашней рутине и не заметила отсутствие месячных? Что-то тут не так.

После ужина выпроваживаю домочадцев по комнатам. Остаемся с Таней вдвоем, наливаю ей коньячок в чай и говорю задумчиво:

– Тань, а как я могу быть беременна, если у меня цикл недавно начался?

Я не поленилась, посчитала, и вот что вышло: 13 день цикла.

– Ну, всякое бывает в женском организме, – пожимает плечами подруга. – Даже месячные при беременности бывают.

– Слушай, может я перепутала и сделала тест на овуляцию?

Проверяю упаковку. И вправду, тест на овуляцию. Вот я растяпа. Откуда они вообще у меня? Вроде не пользовалась ими никогда.

– Значит, не твой, – резюмирует Таня.

– Да не могла я сделать тест и забыть! Что-то тут не сходится. Давай еще раз спросим Машку про лисичку?

Зову дочку на кухню, угощаю её яблочной пастилой и спрашиваю:

– Милая, а про какую лисичку ты говорила?

– Про тетю Лизу. Она лисичкой была на моем дне рождения.

– Тетя Лиза вчера была у нас в гостях? – уточняю, а у самой сердце ухает, как филин в ночи.

Машенька кивает и убегает по своим делам с конфетой во рту. Я мгновенно складываю пазл в голове, и меня начинает бомбить.

– Моя жизнь разрушена в руины из-за этого чертового теста! Старшая дочь – теперь официантка! Сына отчислили из колледжа для одаренных детей! Муж спит с девкой из анимации! Подруга, и та секреты таит! Ну и что мне теперь со всем этим делать?!

– Может, оно само как-нибудь рассосется?! – пожимает плечами Таня. – Ир, успокойся, бога ради.

Но я уже не могу успокоиться, меня сотрясают рыдания. Сгорел предохранитель, и меня понесло. Давненько я уже так не рыдала – горько, надсадно, в три ручья. Таня отпаивает меня коньяком, я не беременна, мне можно.

– Тань, как он мог, а? Притащил девку в наш дом.

– А я тебе говорила, что это плохо – когда мужик в квартире один сидит целыми днями.

– У Егора удаленная работа. Ему не нужно ходить в офис.

– Вот и досиделся.

– Это сука сидела на нашем унитазе и мочилась на тест. А потом выбросила его в нашу мусорку!

– Она же не знала, что ты будешь в ней копаться.

– Я не копалась, увидела случайно – глаз зацепился. Я в своей жизни немало тестов переделала и знаю, как выглядит эта штуковина.

– Что делать теперь будешь?

– Выгоню его, конечно. Пусть валит к своей лисичке-сестричке! Девка из детской анимации… Я в шоке…

В голове полный сумбур. Старшие дети «осчастливили», оказывается и муж – мерзкий предатель. Вот чего ему не хватало? Секса? Ну, скажи мне, милый, что не хватает. Мы бы решили этот вопрос. Да, я устаю, и чаще вырубаюсь раньше, чем он. Но утро нередко начинается с оральных ласк… взаимных… Да что ему не так?!

Конечно, я поняла! Она молодая, а мне уже 38. Я хоть и слежу за собой, но тело уже не то, что в двадцать. Упругого тельца ему захотелось – тьху, как он банален!