– Хорошо. Я подожду. Но не долго. Утомительно это – ждать. Пора тебе уже в силу входить, ведунья.

Открыла глаза, вскочила и едва не упала, ступив на повлажневшие от росы камни. Что это было? Сон? Но явно непростой. Кто же меня ждёт и зачем?

Ответа не было. Луна по-прежнему серебрила море и землю, прибой мягко убаюкивал, а псы сфинксами замерли неподалёку. Бдят, умнички мои. Уберегут от чего угодно, только не от непонятных снов и видений.

– Пошли спать, парни, – позвала я кобелей и двинулась к дому.

– Я жду, ведунья! – прошелестело лёгким ветерком по листьям кустов.

Значит, не сон. Страшно не было, скорее непонятно. И так хлопот полон рот, так ещё и над шарадами, невесть кем загаданными, думать.

«Зато не скучно», – успокоила сама себя и отправилась спать.

Глава 16

– Так надеялась, что мне никогда не придётся этого делать, ан нет… Ты доказала обратное, и я сегодня же адресую профессору Вестьеву свои извинения, – прозвучало неожиданно из переговорщика.

Я оторопело посмотрела на артефакт: исправен ли? Может, Прасковья услышала вовсе не то, что я ей говорила?

– Э-э-э-э? Ты о чём? – осторожно переспросила я.

– Я о том, дорогая подруга, что потребности тела, а в твоём случае – гормоны юного тела, значительно влияют на умственные способности. Профессор Вестьев это утверждал ещё пятнадцать лет назад, а я, скудоумная, с ним спорила, доказывая, что разум сильнее инстинктов. Но сегодня ты выступила ярким подтверждением его слов, – объяснила Прасковья, ещё больше запутав меня.

– У нас с тобой разговор глухого с немым получается, – вспылила я. – Рассказываю тебе о том, что со мной пытается вступить в переговоры невесть что, а ты мне о давней ссоре с профессором.

– Нет! Не о ссоре я тебе втолковываю, душа моя, а о том, что ты поглупела. Сама-то не чувствуешь? Нет? А всё почему?

– Почему? – совершенно по-попугайски повторила я.

– Да потому, Роксаночка, что мысли твои далеки от дел и сосредоточились вокруг одного объекта. Я права?

– Ну-у-у… – протянула я, думая, сказать ли правду или отрицать догадку подруги. Решила просто сменить тему разговора. – Вообще-то, я тебя о другом спрашивала.

– Думаю, что это Источник о себе напомнил, – перестав меня поддразнивать, серьёзно ответила Прасковья. – Пора бы тебе его распечатать.

Источник?! Милость Триединого, я совершенно о нём забыла! И что мне теперь делать? Ох, как же не вовремя!

– Эй, – донёсся из артефакта голос подруги, – ты ещё здесь?

– Здесь, – призналась я. – Но пребываю в состоянии шока. Наверное, мне надо подумать.

– Хорошее дело. Полезное, – в своей любимой ехидной манере одобрила Прасковья. – Как что надумаешь, поставь в известность, но на свой мыслительный орган сейчас особо не рассчитывай. Конец связи!

Вот как это понимать? Конечно, я принимаю, что подруга на меня сердита за то, что я её обожаемого Костика рекрутировала в советники наместника, и видит она его теперь далеко не каждую ночь, не говоря уже о светлом времени суток. Но ведь мог бы и отказаться, если сильно не хотел. Так нет же… задрал хвост не хуже моих кобелей и рванул из тихого уюта семейной жизни в эпицентр шквала, созданного ветром перемен. Ответственность? Ну, да… наверное. Но на мой взгляд, неистребимая тяга к приключениям и нехватка адреналина в крови.

Сама-то целительница тоже недалеко от мужа ушла, курируя организацию здравоохранения на полуострове. В конторе Прасковья не сидит, ссылаясь на детей и дела семейные, но из-под её пера то и дело выходят указы, распоряжения и нормативы.

Первым делом гиримский главмед велела переписать всех проживающих на полуострове повитух, знахарок и целителей. Объединила их по районам и лично с каждой провела собеседование. Я тогда хвостом за ней увязалась, желая облегчить подруге работу – тоже ведь кое-что умею и знаю. Результатом знакомства стали обязательные курсы повышения квалификации. Травничество и знахарство дело хорошее, но элементарные правила гигиены и санитарии ещё никому не помешали.

Ох и повоевали мы тогда с некоторыми бабками, явившимися для знакомства в чувяках со следами навоза или чёрными полукружьями под ногтями.

– Вы и к роженице так же пойдёте? – спрашивала их Прасковья.

– А шо не так? – удивлялись многие.

– Сколько ваших пациенток от родовой горячки умерли? – едва сдерживаясь, выдавливала следующий вопрос целительница.

– Слушай, я удивляюсь, как ещё не все вымерли, – жаловалась она мне после таких разговоров, а я сочувственно кивала, едва сдерживая улыбку. Давно ли я её саму просвещала насчёт вирусов, микробов и бактерий, с которыми в этом мире пока ещё не познакомились воочию. Были энтузиасты, занимающиеся исследованиями в этой области, только чаще в качестве развлечения, чем с научной или практической точки зрения. Всё же магия магией, но технический прогресс тоже не помешает развивать.