А вот сейчас мне стало действительно страшно- спазм сковал горло, не давая вдохнуть воздуха, сердце застучало со скоростью света, перед глазами замелькали черные мушки. Я, едва удерживая сознание, поплела в дом, чтобы найти хозяйку. Нашла по громкому голосу, где она контролировала уборку большой залы, покрикивая на работников, и схватила за руку. Я с шумом вдыхала и со свистом выдыхала воздух, одной рукой держась за горло. Я трясла головой, пытаясь донести ей свое молчаливое отчаяние. Будь у меня голос, я бы смогла хотя бы прохрипеть ей о своем горе.

— Спокойно! — гаркнула она.

— Смотри мне в глаза! А теперь вместе со мной- медленный вдох, медленный выдох!

И через некоторое время я действительно успокоилась, смотря в ее спокойное лицо и уверенный вид.

— А теперь попытайся объяснить, что случилось.

Я постучала пальцами по голове и пожала плечами.

— Ага. То есть ты не помнишь не только свое имя, но вообще ничего не помнишь?

Я с облегчением кивнула.

— И паника из-за этого?

Я снова кивнула.

— Ну что тут скажешь? Плохо, но не настолько, чтобы загонять себя в истерику. Теперь так- ты работаешь и приходишь в себя. Я не выгоняю тебя ровно до тех пор, пока ты справляешься с работой. Я люблю порядок- она обернулась к рабочим.

— Порядок, я сказала! — рявкнула она.

— Ты куда стол толкаешь, придурок? Я сейчас тебе этот стол…

Я поняла, что со мной разговор уже закончен и пошла в комнату.

***

Так и потекли мои будни, без отдыха и выходных. Я вставала с рассветом и ложилась глубокой ночью, но не это тревожило меня, а то, что до сих пор ничего не смогла ничего вспомнить. Подружилась с поварами, наверно из-за того, что никогда им не перечила из-за своей немоты и помогала по кухне. И то самое варево, которое мне поднесли в мой первый день, оказалось очень вкусной и питательной едой. Собственно говоря, выбирать мне не приходилось. На ночь я стирала свою единственную юбку и кофту красными от работы руками, а утром одевала влажную одежду и шла работать.

Хозяйка оказалась строгой, за малейшую провинность костерила работников почём свет стоит. И только мне удавалось избегать её гнева, ведь исправно выполняла свою работу и не сплетничала в свободную минуту. Вот уж когда порадуешься, что не умеешь говорить.

В один из вечеров, я понесла грязную воду. На этот раз это был большой чан, так как я целый день сливала в него использованную воду. Я посчитала это рациональней, чем постоянно бегать на улицу, лучше один раз за весь день.

Я пыхтела, но упорно тащила его, прикусив губу. Мой потрепанный со временем чепец, налез на глаза. Я чуть закидывала голову, чтобы разглядеть дорогу, а потом мысленно ставила себе цель и шла дальше. Уже немножко осталось, сейчас остановлюсь и отдохну. Раздались грузные шаги, и я невольно поморщилась, ведь придется остановиться и уступить дорогу. Затем увидела перед собой большие ноги, а потом край моего головного убора отодвинулся, открывая мне обзор. Мой взгляд уперся в мускулистую грудь. Я медленно вела глазами вверх, чтобы добраться до лица его хозяина… Если бы я могла говорить, я бы пискнула от страха. Передо мной стоял тот самый здоровяк, который прекратил драку на дороге.

Тот хмыкнул и сказал, окинув меня взглядом:

— Стрррашила-а-а-а.

Затем надвинул мой головной убор на место и прошел дальше.

Что? Ушел? Фу, хорошо, что ушел, а то у меня все застыло внутри от его взгляда. Подожди-ка! Он сказал, что я страшила?! Я? Я?!

Я даже растерялась. Как-то о своем внешнем виде все это время я не задумывалась, потому-как мысли были заняты совершенно другим, а вот теперь я стояла с тяжеленным чаном в руках, который так и не успела поставить на пол, и задумалась. Затем все же поставила его на пол, отодвинула чепец с глаз и заглянула в мутную грязную воду, пытаясь увидеть свое изображение. Да разве здесь что-то можно увидеть? Нет, нужно найти чистую воду. Я выбежала к колодцу, набрала воды, еле дождалась, пока гладь успокоится и снова заглянула. Но ничего, кроме темнеющего неба там не увидела.

— Ничего, вот завтра прямо с утра я снова повторю попытку- расстроенно думала я, таща за собой пустой чан.

— Ой, кого я вижу- раздался радостный голос хозяйки.

— Вот, добрался, наконец. Как ты, тетушка Нуваш?

Тетушка?!

— Потихоньку, милый, потихоньку. Садись, я сейчас тебе еду принесу.

— Это можно, ты же знаешь, что от твоей еды я даже мертвым не откажусь.

— Родной мой, знаешь, как меня порадовать.

— Девка-а-а-а- закричала она.

Это она сейчас кого зовёт? Вроде в доме уже никого не осталось, получается, что меня? Все правильно, ведь у остальных работников имена есть, и только я до сих пор безымянная.

Я осторожно заглянула в комнату и приложила палец к своей груди.

— Тебя зову, тебя. Погрей еду, да пошевеливайся.

Я кивнула.

— Это кто?

— Да понимаешь в чем дело…

Я шла в сторону кухни, а сама старалась услышать их разговор, ведь было понятно, что речь пойдет о моем появлении здесь.

Я шустро металась по кухне, резала овощи, ставила тарелки, а затем понесла все это в большую залу.

И на долю секунды замедлила шаг, глядя на хозяйку. У неё был такой добрый, ласковый взгляд, когда она смотрела на гостя. Морщинки разгладились, на губах застыла улыбка. Она протянула руку, а здоровяк послушно опустил голову, позволяя хозяйке погладить себя.

Гость, заметив меня, потребовал:

— Посмотри на меня.

Я со страхом подняла на него глаза.

— Совсем ничего не помнишь?

Я отрицательно мотнула головой, а сама смотрела в его лицо. И не такой уж он и страшный, когда не рычит. Нос немного крупноват и видимо был сломан, а так вполне симпатичный громила. Только от его черных больших и внимательных глаз хотелось спрятаться.

Он приподнял бровь и посмотрел на хозяйку.

— И я о том же- она перевела взгляд на меня.