Шрифт:
– Только не клетки с грифонами! – раздался нестройный хор.
– Нет-нет, – как-то очень уж быстро согласился мэрш. – У меня богатая фантазия. Грифонов вам и в академии хватит. Тут мы придумаем что-нибудь более занимательное.
Глава 3 Вместо ночного похода к холодильнику
Все отправились спать, ну а мы, как самые неугомонные – перепрятывать заначку из ароматных колбас и, будем надеяться, хорошего вина. А не такого, после которого приличные девушки просыпаются в постели лучших друзей!
Правда, пойти сразу не получилось. К Ару подошла Молли, и я поняла, что не могу наблюдать за их попытками помириться. Ко мне направился Кельвин, и я недостойно сбежала к себе в комнату, а Николоса как коршун караулил куратор, который пятой точкой чувствовал близкие неприятности, они всегда аккумулировались возле Ника.
Правда, в тишине и темноте своей комнаты я пробыла в одиночестве недолго. Поскреблись сразу в дверь комнаты и в окно.
– Этель, ты на меня злишься? – раздалось из-за двери. Кельвин. Вот что за заноза в заднице? Даже бросить нормально без нытья не может. Казалось бы, ты уже поставил точку в наших отношениях? Так почему тебя так волнует вопрос: злюсь я или нет? Мне было бы наплевать.
Второй стук был в окно и исключительно для вида, так как оно у меня было распахнуто настежь. Через минуту показалась физиономия Ара.
– Давай быстрее! – велел он без предисловий. – Ты чего ушла? Кто нам будет показывать идеальное место для хранения провианта?
Я думаю, тут и говорить не нужно, какой выбор я сделала? Может быть, и прав был Кельвин, когда говорил, что я всегда выбираю Ара. Впрочем, я же не виновата, что развлечения, которые предлагает друг, мне нравятся неизменно больше, чем разговоры по душам с Кельвином? Вот сами посудите, выслушивать нытье Кельвина или прятать самый важный студенческий клад – еду и выпивку?
Ар помог мне выбраться из окна и спустится на землю. Ник нас ждал за цветущими кустами на лавочке и любовался темнотой.
– Что как долго? – Он подскочил при нашем приближении, сразу же готовый бежать.
– Летели, как могли! – Отсалютовала я ему, поправляя юбку, которая помялась, пока я занималась разными акробатическими трюками, слезая по стене дома.
– Есть идеи, куда будем прятать? – деловито уточнил Ар.
– Тут есть старый сарай, – начала я. – Я туда заглядывала. Кажется, в нем хранятся все ненужные вещи из дома. Даже если туда полезут искать – точно не найдут, потому что – это бесполезно. Скорее, завалит хламом, чем попадется нужная вещь, особенно если не представляешь, в каком углу этого бардака искать. Предлагаю переместить туда.
Это предложение всех устроило, и мы отправились в сторону зарытых сокровищ. Раздающееся хрюканье услышали издалека и кинулись к месту, где спрятали еду.
Там из неаккуратно разрытой могилы торчала жабулья задница с подергивающимися короткими и кривыми задними лапками.
Жабуль хрюкал, растопыривал перепонки на лапах, но вылезти не мог.
Только потянув за толстое, покрытое слизью тельце, мы поняли почему – в пасти прожорливое создание сжимало грязный, обмусоленный и уже малость пожеванный окорок.
– Вот, да что же ты за… – выругался Ник, а жабуль бешено вращая вытаращенными глазюками, вывернулся у парня из рук и кинулся наутек с добычей, отбирать которую, впрочем, никто не спешил. Даже Ник, видимо, не горел желанием есть окорок, который побывал в жабульей пасти.
– А я ведь говорила, что оставлять тут еду – плохая идея, – заметила я, изучая ошарашенные лица парней, который не ожидали такой подставы от слишком уж наглой и прожорливой живности Валенсии.
Следующие полчаса мы перетаскивали провиант из одного места в другое и прятали бутылки и окорока среди старых лопат, ведер и прочего хлама. Несколько штук Николас даже засунул под обивку потрепанного кресла. Умаялись все. Повесили на дверь сарая огромный замок, зачаровали, чтобы всякие прожорливые жабули не залезли и, наконец, обессиленные и счастливые отправились по комнатам. Над горизонтом поднимался ранний розовый рассвет, тонко намекая, что спать осталось не так уж долго, поэтому нужно использовать каждую минуту.
У меня даже сил поговорить с Аром не осталось. После такого насыщенного вечера стало как-то все равно, мирился он с Молли или нет, и что думает о моем предложении проверить крепость дружбы поцелуем.
Холмик на «могилке», где раньше хранились сворованные запасы, мы все же оставили. Нам показалось это весьма забавным. Завтра обязательно кто-нибудь обнаружит красоту и будет нервно раскапывать, а внутри не обнаружит ничего! Весьма занимательное развлечение!
Я пришла к себе и, не раздеваясь, рухнула на кровать, угодив во что-то склизкое и обиженно хрюкнувшее. Как не заорала, не представляю! Видимо, от шока!
– Ты обнаглел? – взвыла я, зажигая свет и понимая, что вляпалась в сладко посапывающего жабуля. Кроме него на изрядно изгвазданных простынях, я обнаружила остатки недоеденного окорока, заботливо подпихнутые под подушку.
– Ну и ты и гаденыш! – прошипела я, глядя в поросячьи, осоловевшие от обжорства и счастливого сна глаза. – А ну-ка, пошел отсюда!
Жабуль искреннее не понимал, почему его прогоняют с мягкого, и что ему делать с огромной костью, убегать с которой не очень удобно, а бросать жалко.