Тюменский вариант самусьской культурной общности представлен материалами нескольких памятников (поселение Ипкуль I; раскоп I участка X южного берега Андреевского озера и др. — рис. 98). Он занимает западную окраину характеризуемого ареала. Поэтому в керамике наблюдается смешение элементов нескольких орнаментальных комплексов: самусьского (отступающая техника выполнения узоров, волнистые линии, сплошные взаимопроникающие треугольные зоны), гребенчато-ямочного (деление орнаментального поля рядами ямок) и андроноидного (присутствие в орнаменте меандров и других геометрических фигур). Это свидетельствует о том, что Тюменское Притоболье в самусьско-сейминскую эпоху, как и в предшествующее время, продолжало оставаться зоной контактов нескольких культурных областей.

Томский вариант самусьской культурной общности. В археологической литературе более известен под названием самусьской культуры, которая была выделена М.Ф. Косаревым (1964б). Ведущий памятник — поселение Самусь IV (раскопки В.И. Матющенко; к настоящему времени раскопано более 5 тыс. кв. м площади памятника). Кроме того, большие керамические комплексы самусьской культуры выявлены на поселениях Самусь III, Верхний Сор в Томско-Чулымском регионе, Крохалевка I, XII, Каменный Мыс и др. в Верхнем Приобье.

Керамику Самуся IV в целом можно разделить на две большие группы. К первой относятся горшковидные (реже баночные) сосуды с плоским или уплощенным дном (рис. 102, 1, 3, 8, 10). В тесте заметна примесь песка или мелкой дресвы. Венчик у горшкообразных сосудов довольно сильно отогнут наружу. Непосредственно под венчиком обычно располагаются два ряда мелких насечек, образующих горизонтальную елочку. Несколько ниже идет ряд или два ряда аккуратных круглых ямок; у горшковидных сосудов этот ямочный пояс располагается на границе шейки и тулова. Остальная часть боковой поверхности украшалась волнистыми или прямыми линиями, сплошными взаимопроникающими треугольными зонами или псевдоплетенкой. Узоры выполнялись отступающей гребенкой или отступающей палочкой. Гребенчатый штамп не характерен. Днища украшались концентрическими окружностями, спиральными узорами, псевдоплетенкой или другими несложными рисунками (рис. 102, 3, 10) (Косарев, 1981, рис. 35, 1, 6).

Ко второй группе керамики Самусь IV относятся преимущественно баночные сосуды с округлым венчиком и плоским (иногда уплощенным) дном. Их доля составляет не более 8-10 % всей керамики Самусьского IV поселения. Отличие от посуды первой группы заключается в ином характере узоров и в несколько другой технике нанесения орнамента. Рисунки чаще всего выполнялись протягиванием широкой округлой лопаточки, отчего на поверхности сосудов образовывались желобчатые линии. В верхней части сосудов под венчиком идут несколько прямых или волнистых желобчатых линий — почти всегда в сочетании с горизонтальным лестничным поясом (рис. 102, 4, 6, 9). Лестничный пояс обычен и в придонной части сосудов. По тулову нередко располагался ряд антропоморфных (реже зооморфных) изображений, которые отделялись одно от другого свисающими сверху желобками (рис. 102, 9) (Косарев, 1974а, рис. 11, 1, 3, 8, 9, 13). Нередки четырехугольные, шестиугольные и даже восьмиугольные днища; они украшались сложными геометрическими фигурами, концентрическими многоугольниками, спиральными узорами, солярными рисунками и иногда изображениями солнцеликих личин (Косарев, 1974а, рис. 11; 12).

Посуда второй группы имела, видимо, специальное (культовое) назначение и существовала одновременно с первой, служившей для удовлетворения повседневных бытовых нужд. На других памятниках самусьской культуры и самусьской культурной общности керамика второй группы почти неизвестна. Возможно, ее присутствие на Самусе IV связано с производственной спецификой памятника. Не исключено, что это был поселок бронзолитейщиков (здесь найдено несколько сот обломков литейных форм) и охарактеризованная посуда, видимо, участвовала в ритуалах, сопровождавших процесс литья.

Помимо двух описанных групп посуды, относящихся к самусьской культуре, на Самусе IV выделяется большая группа керамики с гребенчато-ямочным орнаментом (Косарев, 1974а, рис. 26). Ее присутствие здесь свидетельствует об усилении в конце самусьско-сейминской эпохи давления на самусьский ареал более северного западносибирского населения, что привело накануне андроновской эпохи к освоению северной части самусьской территории носителями гребенчато-ямочной орнаментальной традиции.

Кроме многочисленной глиняной посуды, на Самусьском IV поселении найдены несколько сот обломков каменных и глиняных форм для отливки турбинско-сейминских металлических орудий, прежде всего кельтов и копий, льячки, обломки тиглей, каменные терочники с рукоятью, оформленной в виде фаллоса (рис. 103, 10), предметы бронзового культового литья, несколько каменных скульптур головы человека (рис. 103, 15, 18, 19), большое число наконечников стрел, скребков, грузил (последние обычно делались из галек и имели боковые выбоины для привязывания), «якорей» (по форме напоминали грузила, но были очень крупных размеров). Каменные наконечники стрел представлены тремя основными типами: треугольными с прямым основанием, листовидными и черешковыми (рис. 103, 1–5, 8-13). Остальные разновидности единичны. Наиболее распространенная форма скребков — овально-подтреугольная (рис. 103, 7-14). Похожие скребки известны в Турбинском могильнике.

Жилища самусьской культурной общности изучены пока недостаточно. Контуры жилых сооружений, выявленных на Самусьской IV поселении, не очень отчетливы. В.И. Матющенко описал три округлых полуземляночных сооружения диаметром от 5,1 до 6,4 м (Матющенко, 1973б, с. 61–62). В восточной половине Самусьского IV поселения он исследовал систему весьма аморфных по очертаниям жилищ-полуземлянок, соединенных канавообразными переходами общей протяженностью около 120 м, с каменными и земляными очагами внутри жилищ. Не исключено, что В.И. Матющенко отнес к этому гигантскому жилищному комплексу два неодновременных (в пределах, видимо, одной культуры) жилищных горизонта с двухкамерными полуземлянками, которые, если рассматривать их только планиграфически, создают иллюзию единой жилищной системы. Были обнаружены очаги вне жилищных ям; В.И. Матющенко предполагает, что они находились внутри наземных домов. Учитывая плотность расположения очагов, он считает, что наземные сооружения имели скорее всего такую же площадь, как и отдельные полуземлянки, т. е. 30–40 кв. м. Обращает на себя внимание их четкая планировка: многочисленные очаги образовывали четыре параллельно идущих ряда, что, видимо, соответствовало порядку размещения домов в поселке. Вполне возможно, что полуземлянки были зимними жилищами, а наземные сооружения — летними.