Для комаровской культуры имеются две даты по С14: для кургана у с. Иванья 1285±35 лет до н. э. (Свешников, 1968, с. 167) и для нижнего слоя поселения Магала 1310±100 лет до н. э. (Смирнова, 1972, с. 12–31).

В развитии комаровской культуры И.К. Свешников выделяет на территории Подолии два основных этапа, датирующихся им XV–XIII вв. до н. э. К первому этапу относятся комплексы (Комарово, курганы 6, 8, 28; Букивна, курган 3), содержащие керамику только комаровской культуры, а ко второму этапу — комплексы (Звенигород, Букивна), где к данной керамике добавляются отдельные сосуды культуры ноа или гальштатского типа (типа Гава-Голиграды). И.К. Свешников высказал предположение о возможности в будущем расчленения первого этапа на две фазы (Swiesznikow, 1967, s. 73; Свешников, 1976, с. 97).

Для западной периферии комаровской культуры И.К. Свешников предполагает существование третьего этапа, относящегося к XIII–VIII вв. до н. э. (Свешников, 1976, с. 97). В настоящее время этот этап представлен лишь одним курганом (курган 1), исследованным у с. Городище Львовской обл.

А. Вульпе также расчленил памятники комаровской культуры на три этапа. К первому этапу он отнес памятники белопотоцкого типа, ко второму — Комаровские памятники (I и II этапы по И.К. Свешникову), а к третьему — культуру ноа, которую он рассматривал как продолжение комаровской культуры.

Я. Домбровский выделил в комаровской культуре четыре фазы развития. При классификации памятников комаровской культуры он опирался на находки бронзовых предметов, разделяющихся на несколько типолого-хронологических горизонтов, а также на данные сравнительно-типологического анализа керамики. К первому этапу относится курган 6, ко второму — курган 8 Комаровского могильника и погребение 37 кургана 3 могильника у с. Букивна; к третьему — курганы 13 и 45 Комаровского могильника, находки в V насыпи у Кавска, а к четвертому — курган 1 у с. Городище.

Анализируя находки, относимые И.К. Свешниковым ко второму этапу, а польскими учеными — к III фазе развития комаровской культуры, Г.И. Смирнова приходит к выводу, что этот этап может быть датирован концом XIV–XI вв. до н. э. и верхняя дата — XI в. до н. э., которую в будущем предстоит еще сузить, реально может соответствовать финальному рубежу комаровской культуры (Смирнова, 1976, с. 127–129).

По вопросу о происхождении комаровской культуры существует несколько точек зрения. С.С. Березанская рассматривает комаровскую культуру как возникшую на местной основе, одновременно с тшинецкой культурой, при значительном влиянии южных балканских культур типа Монтеору, Костиша, Ноа (Березанская, 1972, с. 138, 145). П.Н. Третьяков связывает происхождение комаровской культуры с племенами, оставившими памятники почапского типа (Третьяков П.Н., 1953, с. 38–40).

М. Флореску отрицает связь комаровской культуры с предшествовавшей ей культурой шнуровой керамики, а также с синхронной тшинецкой культурой. Процесс сложения этой культуры она связывает с Карпато-Дунайским районом и высказывает мнение об общем происхождении комаровской культуры и культуры Костиша (Florescu, 1970, s. 51–81).

По мнению В.Д. Рыбаловой и И.К. Свешникова, комаровская культура возникла на основе предшествовавших ей культур шнуровой керамики под одновременным воздействием идущих с юга влияний (Рыбалова, 1953, с. 20–223; Свешнiков, 1958, с. 26; 1974а, с. 192; 1976, с. 98–114).

Вопрос о дальнейшей судьбе племен комаровской культуры еще окончательно не решен. В Западной Подолии население комаровской культуры было, вероятно, частично вытеснено в более северные и восточные районы, а какая-то часть его ассимилирована пришельцами культуры ноа, а позже — фракийского гальштата. На территории лесостепного правобережного Поднепровья на основе комаровской культуры сложилась белогрудовская культура, связанная в свою очередь с последующими культурами этой территории — чернолесской, культурами скифского времени лесостепного правобережья Украины, зарубинецкой, черняховской и раннеславянской культурой VI–VII вв. (Тереножкин, 1961, с. 237 и сл.). Таким образом, по мнению ряда советских археологов, племена комаровской культуры могли принимать участие в сложении культуры восточных славян.

Существует также предположение об участии комаровской культуры в сложении высоцкой культуры (Канивец, 1956, с. 13; Крушельницька, 1972, с. 34–37). И.К. Свешников считает, что с ним нельзя согласиться, так как обе эти культуры развивались на разных территориях и какое-то время были синхронными (Swiesznikow, 1967, s. 81).

Названа по могильнику около Тшинца Пулавского повята в ПНР. Памятники тшинецкой культуры распространены в основном в восточной половине современной территории ПНР. На территории СССР они известны более чем в 20 пунктах в западных областях Украинской ССР (Волынская и Ровенская) и Белорусской ССР (Брестская обл.) и представляют собой восточную группу культуры на этой территории. Исследование ее проводили Н.Ф. Беляшевский, Ю.В. Кухаренко, В.Ф. Исаенко и др. (Кухаренко, 1962).

На территории СССР памятники тшинецкой культуры (карта 21) представлены в основном поселениями, которые до сих пор систематически еще не изучались. Они расположены обычно на песчаных всхолмлениях вблизи рек (Прилуки, Заказанка, Белая Гора, Горбов и др.) и иногда на высоких местах. Могильники этой культуры на территории СССР также еще не изучались. Известно лишь, что у с. Черск на р. Стоход был раскопан курган, содержавший погребение с трупосожжением. В погребении найден глиняный сосуд и бронзовый браслет. У с. Прилуки к югу от г. Бреста Н.Ф. Беляшевский нашел два целых глиняных сосуда, происходящих, вероятно, из разрушенного погребения.