Аналогичные процессы наблюдались и в более северных районах Приуралья, особенно в Среднем и Верхнем Прикамье. Исследователи этих областей (В.Ф. Генинг, М.С. Акимова) относят к рубежу VI–VII вв. определенные изменения в культуре и антропологическом составе населения ломоватовской культуры Прикамья. С этого времени они выделяют неволинский этап ломоватовской культуры, характеризующийся той же причастностью к культуре тюрко-угорского мира. Для неволинских памятников в массе характерны типично южные поясные наборы с прорезной орнаментацией, предметы конской сбруи и т. п.

Свидетельством проникновения в Приуралье и Прикамье в период расцвета Тюркского каганата нового населения являются многочисленные находки в этих районах кладов (более 75 пунктов) так называемого восточного серебра. Показательно, что абсолютное большинство предметов (серебряные сосуды, украшения, монеты и т. п.), содержащихся в этих кладах, относятся к V–VIII вв. и являются произведениями сасанидских и византийских мастеров. Они, очевидно, попали в руки тюркских и союзных с ними воинов при тех многочисленных войнах, которые тюркюты во второй половине VI в. вели на территории Ирана и подчиненных Византии провинций. О значительности богатств, достававшихся при этих походах, свидетельствуют письменные источники. Так, после одного удачного похода в Иран в конце VI в. тюрки получили в качестве выкупа 40 тысяч золотых монет. «Когда таким образом правительство тюрок обогатилось золотом персов, все это племя предалось великой роскоши: они выковывали и чеканили себе золотые ложа, столы, кубки, кресла и подставки, делали из золота конские украшения и полное вооружение себе и все то, что приходит на ум в опьянении богатством» [38] . Интересно, что на некоторых из этих изделий, попавших в Прикамье, имеются древнетюркские надписи.

Отдельные группы тюркоязычных кочевников южных степей не позже рубежа VI–VII вв. проникали, очевидно, и в юго-западные районы Среднего Поволжья. Это отмечено такими подкурганными погребениями, как Зиновьевское в верховьях р. Суры, Арцыбашевское в Рязанской области, Тургеневский могильник и группа погребений Тетюшского могильника на Волге и др. Погребальный обряд и инвентарь их, с одной стороны, имеют черты сходства с собственно тюркским обрядом и инвентарем (захоронения с конем, северная ориентация, поясные наборы, кочевническое оружие и т. п.), а с другой стороны, сближаются с обрядом и инвентарем приуральских, особенно уфимских, памятников. В разных местах юго-западной части Среднего Поволжья (г. Сердоба Пензенской области, с. Муранка Куйбышевской области, с. Кайбелы Ульяновской области и Др.) найдены отдельные ювелирные изделия (золотые пряжки, колты, подвески и т. п.), аналогичные предметам из собственно тюркских погребений рубежа VI–VII вв. Наконец, в могильниках местного населения указанного времени (Борковский и Кузьминский на Оке, Мл. Селиксенский на Суре, Волчихинский и Иваньковский по правому берегу Волги и Мл. Ахмыловский близ устья р. Ветлуги) довольно часто встречаются поясные наборы и украшения, характерные для тюркского мира. Они, очевидно, проникли в местную среду благодаря тесным контактам. Но не исключен и непосредственный выход тюркских племен к берегам Волги, о чем свидетельствует небольшая каменная плитка с древнетюркской рунической надписью, найденная у п. Юрино Марийской АССР. Давление пришлых племен на местное население, вероятно, было настолько сильным, что вынудило многочисленные группы местного древнемордовского населения не позднее начала VII в. покинуть бассейн р. Суры и среднего течения р. Оки.

Среди пришедших в Приуралье и Среднее Поволжье на рубеже VI–VII вв. племен, связанных с культурой и этносом Тюркского каганата, преобладающую массу, очевидно, составляли тюркоязычные племена. В западных районах Среднего Поволжья эти племена вошли в непосредственный контакт с древней мордвой, в результате чего, по замечанию Б.А. Серебрянникова, «единый мордовский этнический массив был разрезан каким-то пришлым из южнорусских степей народом тюркского происхождения. Таким народом могли быть или мещеряки, или буртасы. Возможно, что это был один и тот же народ, и современные мещеряки являются потомками буртас» [39] .

В VI–VIII вв. население Среднего Поволжья и Приуралья постепенно втягивается в процессы классообразования, охватившие значительные области «варварской» Евразии.

В это время, точнее в 30-е годы VII в., в степях Приазовья и Предкавказья формируется союз племен под главенством прикубанских болгар, известный под именем непрочного государственного образования «Великая Болгария» со столицей на Таманском полуострове. Наивысшего расцвета оно достигает при правлении Кубрата, который к середине VII в. полностью освободил районы Предкавказья и Северного Причерноморья от подчинения Тюркскому каганату. В состав болгарского союза входили как болгарские, в основе своей тюркоязычные, так и неболгарские (угорские, аланские и другие) племена. Этот нестойкий конгломерат племен после смерти Кубрата в 50-х годах VII в. почти моментально распался, чему способствовало и усиление тюркоязычных хазар, ставших во второй половине VII в. преемниками власти тюркютов в Восточной Европе. Тогда же часть болгарских племен, возглавляемая сыном Кубрата Аспарухом, ушла на запад по проторенной дороге в сторону Дуная. Но большая часть болгарских племен осталась под главенством другого сына Кубрата Батбая на прежнем месте. Здесь они продолжали обитать до первой четверти VIII в. и в тесной связи с хазарами и другими племенами Приазовья, Подонья и Предкавказья создавали свою культуру, ставшую затем известной под именем салтово-маяцкой.

Определенные изменения в это время происходили также в Среднем Поволжье и Приуралье. В Приуралье, особенно в бассейне р. Белой, на основе племен VI–VII вв. развивается культура полукочевого населения, оставившего грунтовые и курганные могильники VIII–IX вв. типа Стерлитамакского, Кушулевского, Игимского, Манякского, Хусаиновского, Чишминского и других. Как показали недавние раскопки Больше-Тиганского могильника в Алексеевском районе Татарской АССР, культура этих памятников, как духовная, так и материальная, имеет ближайшие аналогии в древневенгерских памятниках X в. Подунавья. Поэтому, очевидно, права исследовательница этих памятников Е.А. Халикова, которая рассматривает их носителей как протовенгров, обитавших в VI–IX вв. в районах Прикамья и Приуралья. Не позже середины IX в. значительная часть древневенгерских племен под натиском буртас, булгар и древних башкир была вынуждена уйти в поисках новой родины далеко на юго-запад, вначале в Подонье, а затем в бассейн р. Дуная, в Паннонию [40] .

Ближе к середине VIII в. в Среднее Поволжье из Приазовья и Предкавказья устремляются болгарские и союзные с ними племена, в свою очередь изгнанные из прежних мест обитания арабскими походами. Известно, например, что в 737 г. арабский полководец Марван с более чем стодвадцатитысячным войском прошел вдоль Каспийского побережья Кавказа в Хазарию, разгромил здесь болгарские племена савир и барсил и затем проник через всю страну хазар до земли и реки Ас-саклаб. Под рекой Ас-саклаб большинство исследователей подразумевают Волгу. Интересно, что в начале X в. страна волжских булгар также носила название страны Ас-саклаб. Очевидно, этим именем называло себя большинство племен Нижнего Поволжья, в том числе и локализованные здесь болгары, и это имя затем по традиции перешло с ними и в более северные области. Археологическим подтверждением проникновения болгарских и других, более южных, племен (берсула, баранджар, савир-сувар) в Среднее Поволжье и Нижнее Прикамье где-то около середины VIII в. служат Кайбельский и Больше-Тарханский могильники, расположенные по правому и левому берегам Волги [41] . Они в основном характеризуются гончарной, преимущественно кувшинной, лощеной керамикой, аналогичной салтовской керамике VII–VIII вв. В ряде мест Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в последние годы выявлены местонахождения такой керамики, сходной с болгарской керамикой салтово-маяцкого типа. Пришлые племена первоначально располагались в волжском прибрежье. Проникновению их в более отдаленные от Волги районы препятствовали буртасы, заселявшие верховья Хопра, Медведицы и Суры, именьковские племена на Средней Волге и Нижней Каме, а также местное финно-угорское население, обитавшее в залесенных районах.

Именьковские племена к моменту прихода южного населения уже стояли на достаточно высокой ступени экономического развития — они знали плужное земледелие, отдельные ремесленные производства [42] . Болгарские племена, вероятно, вступили в контакты с именьковским населением, о чем свидетельствуют находки раннеболгарской керамики в верхних слоях некоторых именьковских памятников (Маклашеевское городище, Щербетьское селище), а также некоторые именьковские черты (грубая шамотная керамика, ямы-зернохранилища и пр.), наблюдаемые в более поздней булгарской культуре. Но все же остается неясной окончательная судьба именьковских племен — вошли ли они всей массой в состав будущего населения Волжской Булгарии или же ушли в другие районы.