Через две ночи я внезапно проснулась от звука шагов на тропинке и вскочила на ноги, натягивая одежду, еще до того, как Джо постучал в дверь. Джейми впустил его, и я слышала их приглушенные голоса, когда доставала из-под скамьи свою аптечку. Джо явно волновался и немного тревожился, но не паниковал. Добрый знак, ибо, если Лиззи сильно испугалась или ей что-то угрожало, он бы сразу понял: близнецы ощущали ее настроение и состояние почти так же хорошо, как чувствовали друг друга.

– Мне тоже пойти? – прошептал Джейми, возникнув за моей спиной.

– Не нужно, – шепнула я в ответ, касаясь его для моральной поддержки. – Ложись спать. Я пришлю за тобой, если ты понадобишься.

От мерцающих в очаге угольков на взлохмаченных после сна волосах Джейми играли тени, но глядел он бодро. Кивнув и поцеловав меня в лоб, Джейми не отошел, а положил руку мне на голову и прошептал по-гэльски: «О, блаженный Михаил, предводитель алого воинства…», затем нежно коснулся моей щеки, прощаясь.

– Утром увидимся, саксоночка, – сказал он, ласково подталкивая меня к двери.

К моему удивлению, шел густой снег. Серое небо светилось и, казалось, ожило от сонма огромных, кружащихся в воздухе хлопьев, которые таяли, едва коснувшись моего лица. Мела весенняя вьюга, я видела, как снежинки ненадолго ложились на стебли травы, а потом исчезали. Наверняка к утру снег растает, но сейчас ночь наполнилась его таинством. Я оглянулась, но хижины не увидела, только наполовину укрытые пеленой силуэты деревьев, расплывчатые в жемчужно-сером свете. Тропа перед нами тоже выглядела нереальной: путь, исчезающий в переплетении фантастических деревьев и таинственных теней.

Я ощущала себя странно бесплотной, как будто зависшей между прошлым и будущим, и ничего не видела, кроме вихря белого безмолвия, которое меня окружало. Меня вдруг охватило спокойствие, какого я давно не испытывала. Я чувствовала на голове тяжесть руки Джейми и шепот благословения: «О, блаженный Михаил, предводитель алого воинства…»

Этими словами благословляли воинов, которые шли на битву. Я сама не раз говорила их Джейми, но он никогда не благословлял так меня, и я понятия не имела, что побудило его сделать это теперь. И все же слова сияли в моем сердце, словно маленький щит против всех грядущих опасностей.

Снег укутал землю тонким одеялом, которое спрятало темную почву и пробивающуюся поросль. Джо оставлял четкие темные следы, по которым я шла за ним вверх по склону. Холодные пахучие иголки пихт и елей касались моей юбки, и я прислушивалась к звенящей, словно колокол, тишине.

Я подумала, что если случаются ночи, когда ангелы сходят на землю, то пусть сегодня будет одна из них.

При свете дня и в хорошую погоду до хижины Бердсли было около часа ходу, но страх ускорил мой шаг, и Джо – по голосу я решила, что это именно он, – с трудом поспевал за мной.

– Когда у нее начались схватки? – спросила я.

Трудно представить, но первые роды Лиззи оказались стремительными: она родила малыша Родни совершенно одна и очень легко. Я не думала, что сегодня ночью нам так же повезет, но невольно представляла, как мы приходим в хижину, а Лиззи уже качает младенца, который без всяких затруднений выскочил наружу.

– Недавно, – задыхаясь, выдавил Джо. – У нее внезапно отошли воды, когда мы все были в постели, и Лиззи велела, чтобы я срочно привел вас.

Я постаралась не заметить этого «все в кровати», в конце концов, он и/или Кеззи вполне могли спать на полу, но семейные отношения Бердсли были буквальным воплощением двусмысленности; и все, кто знал правду, не мог думать о них, не представляя…

Я даже не стала спрашивать, с каких пор они с Кеззи оба живут в хижине. Судя по тому, что сказал Йен, близнецы жили там все это время. Учитывая обычные условия жизни в глуши, никто бы и глазом не повел, узнав, что супруги живут в одном доме с братом мужа. Население Фрэзер-Ридж считало мужем Лиззи Кеззи, и, собственно, так оно и было. Но после ряда хитроумных махинаций, которые до сих пор меня изумляют, Лиззи вышла замуж и за Джо, однако по приказу Джейми все семейство Бердсли держало это в секрете.

– Ее папаша тоже придет, – сообщил Джо, выдыхая белое облачко. Тропинка стала шире, и он поравнялся со мной. – И тетушка Моника. Кеззи пошел за ними.

– Вы оставили Лиззи одну?

Словно защищаясь, Джо неловко втянул голову в плечи.

– Она сама так велела, – просто сказал он.

Я ничего не ответила, но ускорила шаг и, только почувствовав острую боль в боку, пошла медленнее. Если Лиззи не истекла кровью после родов и с ней не случилось какого другого несчастья, пока она была одна, то помощь «тетушки Моники» – второй жены мистера Уэмисса – будет весьма кстати. Моника Берриш Уэмисс, немка по происхождению, плохо и весьма оригинально говорила по-английски, но обладала безграничной храбростью и здравым смыслом.