— Средне, дорогой Арчил. Что же это за смена? Надо хотя бы шесть скоростных плавок давать.

«Дай тебе бог здоровья», — улыбнулся в душе Арчил Хараидзе.

Вдалеке показалась девушка в белом халате. Леван узнал сотрудницу экспресс-лаборатории — сегодня он уже третий раз встречался с ней. Девушка кого-то искала. Рабочие указали ей в сторону будки с газированной водой. Она повернулась и направилась прямо к Арчилу. Увидев Левана, она растерялась. По правилам она должна была передать заключение мастеру, но, увидев начальника смены, заколебалась: вдруг Хидашели обидится? Он понял ее замешательство и показал глазами, чтобы она отдала анализ Арчилу.

Хараидзе это понравилось. Он посмотрел на бумагу и сморщился.

— Что случилось?

— Сера увеличилась! — Мастер передал бумагу Левану.

— Ничего, — улыбнулся Леван, — принесите руду, шлак приготовьте до полировки.

В пяти печах дела шли хорошо. Еще до чистого кипения стали удалось выиграть полтора часа. Оставалось наверстать время и провести скоростную выплавку и в шестой печи. Если бы не эта проклятая сера! Леван решил раскисление стали произвести не в ванне печи, а в ковше. В таком случае он мог бы выпустить шесть скоростных плавок.

«Вообще-то и пять неплохо», — успокаивал он себя. Потом обратился к мастеру и поделился с ним своим решением.

Арчил понял, что это вежливая форма приказа.

— Я пойду проверю ферросилиций!

Куски ферросилиция не понравились Левану. Ему бросилось в глаза множество крупных глыб, а по правилам каждый кусок не должен превышать двух с половиной килограммов.

Леван поднял два больших кома и понес их бригадиру шихтового двора.

Валико Азарашвили сидел за письменным столом. Когда Леван вошел в кабинет, он даже не поднял головы, сидел, уткнувшись в бумаги.

Леван разозлился, бросил на стол, под самый нос Валико, два огромных куска ферросилиция.

— В чем дело, товарищ? — Азарашвили подскочил и уставился на Хидашели. «Наверно, это и есть новый начальник смены».

— Взгляни — и поймешь! — отрезал Леван. — Не заставляй меня вторично приходить сюда. Чтобы за полчаса все было готово!

И Хидашели хлопнул дверью. Ровно через полчаса он подозвал сталевара первой печи:

— Борис, прошу ко мне.

Сталевар удивился, что начальник смены так быстро запомнил его имя.

— Слушаю, начальник.

— Я тебя прошу: иди и проверь ферросилиций, полчаса назад там не все было в порядке.

Сталевар про себя посмеялся, когда увидел, что ферросилиций заменен.

«Ага, наконец-то пробрало! Теперь мы вам покажем!» — подумал он и вернулся обрадованный.

Воздух через трубы ввели прямо в ванну печи.

Удалось ускорить варку. Сталь раскислили прямо в ковшах.

Шесть скоростных плавок в одну смену! Сталевары не верили в собственную победу. Поздравляли друг друга. Хвалили нового начальника.

Леван молчал, будто ничего не случилось, не хотел показывать своей радости.

Важа Двалишвили поднялся из разливочного пролета, издалека приветствовал Левана. Потом подошел и обнял друга:

— Молодец, браток, крепкую ты нам задал работу!

Обер-мастер Георгий Меладзе зашел к начальнику цеха и крикнул:

— Чего ты от него хотел? Он же очень хороший парень, новый начальник смены!

Элизбар ответил не сразу:

— Ты, наверное, не раз слыхал: «Новая метла по-новому метет». Дорогой Георгий, он прекрасно знает, как много значит первое впечатление. Ночью он явился в цех за три часа до начала смены и всем руководил сам. Но долго ли это будет продолжаться? — Элизбар задумался, потом сказал: — Дай бог, чтобы он продолжал в том же духе.

На оперативной летучке начальник цеха не смог выдавить из себя ни слова похвалы. «Пока рано, время покажет, что ты за птица», — подумал Элизбар, хотя в душе радовался успехам нового инженера.

— Что, трудно ему было хоть одно слово сказать? — искренне злился Важа Двалишвили.

— Эй, дорогой Важа, — с беззаботной улыбкой ответил Хидашели, — вспомни Макиавелли: «Неблагодарность — это вежливость королей». Садись-ка лучше в машину, довезу тебя до дому.

Леван возвращался домой. На стоянке такси заметил младшего Хараидзе, спорящего с таксистом, остановил свою «Волгу» и подозвал Васе.

— Садись! — Леван открыл дверцу.

Васо сел.

— Чего ты с ним торговался? — спросил Леван.

— В деревню собираюсь завтра. День рождения ребенка, вина надо привезти.

— А он что, не хочет?

— Конечно, хочет, но так дорого, что…

— Машину умеешь водить?

— А как же, в армии служил в авточасти.

— Очень хорошо. Я должен остаться здесь у товарища, а ты возьми мою машину и езжай в деревню.

— Что вы, начальник! — вырвалось у Васо.

— Говорю, бери. Не люблю, когда мужчина ломается.