— Так это нормально? — спросила Брайс, кивнув на газету.

— Это прекрасно.

Она сжала мое колено, затем встала. — Я лучше пойду домой. Дэш с Ксандером, и хотя он знает, что папа со мной, он будет нервничать, если я буду отсутствовать слишком долго.

Дэш как всегда опекал ее. Учитывая то, что произошло за последний год, я не винила его. Исайя был таким же, и вместо того, чтобы восстать против его опеки, я прислонилась к нему. Брайс тоже.

Обняв ее в последний раз, она вышла за дверь. Исайя стоял часовым на верху лестницы, убедившись, что она в машине с Лейном, прежде чем зайти в дом.

— Ты в порядке? — спросил он, притянув меня в свои объятия.

— Нет, но я буду. — Я смахнула угрозу новых слез и крепче прижалась к нему. — Ты не подержишь меня минутку?

— Не нужно просить.

Я закрыла глаза, расслабившись в его объятиях. Исайя был больше, чем я могла надеяться. Мое сердце. Мой спаситель.

— Я…

Слова застряли у меня в горле, как и всегда. Три месяца настоящего брака, а я так и не нашла в себе смелости сказать — Я люблю тебя.

Не было никаких сомнений в том, что я люблю Исайю, и я была уверена, что он тоже любит меня. Так почему же я не могла произнести эти слова? Почему я не могла сказать ему? Чего я ждала?

Я открыла рот, чтобы попробовать еще раз, но ничего не вышло. Поэтому я обняла его крепче, впитывая этот тихий момент, пока не пришло время расстаться и вернуться к сбору вещей.

Исайя засел за ноутбук, чтобы возобновить поиск работы. До сих пор ему отказывали во всем, на что он претендовал. Его судимость было трудно пережить большинству людей. Они не знали ни его самого, ни его доброго сердца. Все, что у них было, — это галочка напротив пункта "уголовник" в онлайн-заявке.

Он что-нибудь придумает. Это займет время, но в конце концов он найдет работодателя, которого не будет волновать его прошлое. Дэш сделал несколько звонков в несколько гаражей в Миссуле, и мы надеялись, что рекомендация Дэша Слейтера проложит путь к работе, где Исайя сможет проработать несколько лет.

Пока мы не вернемся.

Дэш уже пообещал, что работа будет ждать Исайю.

Следующий час я потратила на упаковку и организацию. Уже почти наступил обед, и мой желудок заурчал, когда снаружи хлопнула дверь еще одной машины. Точнее, двух.

Исайя оглянулся через плечо на дверь. — Кто-то еще приезжал сегодня?

— Нет, насколько я знаю. — Я поднялась с пола и встретила его у двери.

Он открыл ее как раз вовремя, когда по лестнице поднимались двое полицейских.

У меня свело живот.

Позвоночник Исайи напрягся, и он потянулся за мной, ища мою руку. Я вцепилась в нее со всей силы.

— Добрый день, — сказал один из офицеров, снимая с лица солнцезащитные очки. Другой спустился вниз по лестнице, предоставив говорить своему напарнику.

— Привет. — Хватка Исайи была настолько сильной, что причиняла боль. Его плечи были сжаты в комок. Его дыхание было неглубоким. Он был готов сорваться.

— Мы можем вам помочь? — Я шагнула к Исайе, заставив его наклониться, чтобы мы оба могли столпиться в дверном проеме.

— Вы Женевьева Рейнольдс?

Я ответила. — Да.

— Мэм, нам нужно задать вам несколько вопросов в полицейском участке.

Мне? Боже мой. Дело было не в Исайе. Речь шла обо мне. Я не была уверена, хорошо это или плохо. Мое сердце колотилось, но я старалась сохранить спокойный и невинный голос. — В чем дело?

— Просто есть несколько вопросов, — ответил офицер.

— В чем дело? — повторила я.

— Извините, мэм. Мы не можем обсуждать это здесь. Не могли бы вы пройти с нами?

Часть меня хотела возразить. Они не были здесь с ордером. Но если бы я это сделала, они бы вернулись только с одним. Возможно, сотрудничество было лучшим способом держать эти вопросы направленными в мою сторону, а не на Исайю.

— Меня арестовывают?

— В данный момент нет.

Не в это время? У меня пересохло в горле. Как они могли узнать? Этого не могло быть, верно? Может, все дело в инсценированном самоубийстве Дрейвена. Может, они заподозрили нечестную игру?

— Если я поеду с вами, могу я сама вести машину?

Офицер кивнул. — Да, мэм.

Я тяжело сглотнула. — Пожалуйста, дайте мне минутку.

Я шагнула внутрь квартиры, практически увлекая за собой Исайю. Когда дверь закрылась, я глубоко вдохнула. Мои мысли вихрились, и сосредоточиться на чем-либо было практически невозможно. Я встряхнулась и пошла на кухню за сумочкой. Затем я надела шлепанцы, которые оставила у входной двери.

— Ви, не уходи.

— Я должна. Они просто вернутся, если я откажусь. — И я бы предпочла, чтобы все внимание было сосредоточено на мне, а не на Исайе.