Черт. Если это и впрямь для того, чтобы уладить старую войну, мне не нравились наши шансы выйти победителями.

— Итак, он убивает Амину. Подставляет Дрейвена. — Я продолжал шагать. — Похищает Брайс и Женевьеву, чтобы заткнуть им рот. Почему он просто не убил их в горах?

— Меня это тоже беспокоит. — Лео нахмурился. — Они были у него. Почему бы не убить их и покончить с этим?

Мой желудок сжался. Мне не нравилось упоминание о том, что кто-то убил мою жену. Мне не нравилось думать о том, как близко я был к тому, чтобы потерять ее, даже не успев узнать ее. Судя по убийственному выражению лица Дэша, ему тоже не понравилось слушать о том, как близко к смерти была Брайс.

— Он хотел, чтобы Дэш убил меня, — сказала Женевьева. — Он был настроен на это. Зачем?

— Чтобы наказать Дрейвена, — ответил я, подойдя к спинке ее стула. Я положил руки ей на плечи. — Все это было продиктовано его ненавистью к Дрейвену. Если Дэш убьет его тайную дочь, он не сможет отомстить собственному сыну.

В комнате воцарилась тишина, пока все обдумывали это.

— И он подбросил ожерелье, потому что я сбежала, — прошептала Женевьева. — Он должен был знать, что полиция найдет его. Вы, ребята, потеряли его среди деревьев. Он вернулся и подбросил ожерелье. Поскольку он не добился своего, а я выжила, он рассчитывал, что копы повесят убийство и пожар на меня.

Если он не мог заставить Дрейвена страдать, наблюдая, как его сын убивает ее, то он мог наблюдать, как ее приговаривают к тюрьме. Во многих отношениях это наказание было хуже.

— Такер мог убить нас в любой момент, — добавила Брайс. — Если бы он хотел нашей смерти, мы бы уже были мертвы.

— Она права. — Дэш кивнул, подойдя к жене и положив руку на голову Ксандера. — Когда Такер хочет кого-то убить, он лежит в земле.

— И его зовут не Ли, — добавил Эммет.

— Черт, — рявкнул Лео. — Это почти сработало, но не совсем. Мы знаем Такера. Он тоже не из тех, кто прячется за лыжными масками и солнцезащитными очками.

— Моя интуиция говорит, что это не Такер. — Дэш прорычал. — Черт побери. Но в одном ты прав, Исайя, это всегда было связано с отцом. Черт возьми, как бы я хотел, чтобы он был здесь. Он умел смотреть на вещи с другой точки зрения.

— Что мы упускаем? — спросила Брайс.

— Что, если ожерелье подбросил не похититель? — Голос Женевьевы привлек наше внимание. — Возможно, я ошиблась.

— Тогда кто?

Она вздохнула. — Полицейский. Это место должно было кишеть полицейскими.

— Какой коп? — спросили Дэш и Эммет в унисон.

— Маркус, — прошептала она. — Он ненавидит Дрейвена.

— Нет, не ненавидит. — Дэш покачал головой. — Они всегда ладили. Да, Маркусу приходилось арестовывать его пару раз, но обвинения так и не были предъявлены. После расформирования клуба они встречались за выпивкой каждые пару месяцев в The Betsy.

Трудно было представить себе Дрейвена, сидящего напротив начальника полиции в местном забегаловке, поедающего соленый попкорн и болтающего за кружкой пива.

— Говорю тебе, — настаивала Женевьева, — в его голосе сегодня было столько яда. Он сказал, что Дрейвен трус, раз покончил с собой. И в его взгляде было… что-то не то. Он ненавидит Дрейвена. Ненавидит его. Я уверена в этом.

В комнате все стихло, только бульканье доносилось от ребенка.

— Ты уверена? — спросил я Женевьеву. Выступать против Такера было бы сложно. Выдвигать обвинение против начальника полиции было просто невозможно.

Она не ответила сразу. Ее глаза оставались суженными и расфокусированными на жирном пятне на полу.

— Женевьева?

Она подняла лицо. — Мне нужно в офис. Я никогда не записывала его в свой блокнот. Но он мог подбросить ожерелье. Он мог подставить Дрейвена. Это должен быть он. Шеф Вагнер — Ли.

— Эммет, какое второе имя у Маркуса? — спросил Дэш.

Он пожал плечами. — Ни хрена не знаю.

— Я могу посмотреть, но для этого мне нужно быть на работе, — сказала Женевьева.

— Понял. — Эмметт достал свой телефон, с яростью набирая текст. Мы ждали, пока он прокручивал и прокручивал. — Этого нет нигде в открытом доступе. Мне нужен один из моих ноутбуков.

Стулья покатились, а тела вскочили на ноги. Следуя примеру Эммета, мы все бросились к боковой двери и вышли на летний солнечный свет. Затем мы промаршировали к зданию клуба, открывая запертые двери, чтобы Эммет мог исчезнуть там, где исчез Эммет, а остальные стояли в открытой комнате и ждали.

Ксандер издал громкий писк, наполнив своим шумом затхлую комнату. Эхо, должно быть, испугало его, потому что его глаза расширились.

— Ты возьмешь его? — спросила Брайс у Дэша. — Он становится тяжелым.

— Конечно, детка. — Он улыбнулся своему сыну, подхватывая его на руки. — Иди сюда, малыш.

Я обнял Женевьеву, притянув ее к себе. — Ты в порядке?

— Здесь воняет, — прошептала она. — Я не могу поверить, что это происходит. Что, если это не он? Что, если я ошибаюсь? Что если…