Эмметт делил большинство объектов недвижимости со своей матерью. Были ли это совместные инвестиции? Или Эмметт унаследовал их, когда его отец умер много лет назад? Если это было последнее, то почему вся собственность не перешла к матери Эмметта? Я не была достаточно знаком с законами Монтаны о собственности и наследстве, чтобы знать, как происходит наследование после смерти.

Я моргнула.

Я не была знакома со многими законами Монтаны.

Мои пальцы вцепились в клавиатуру, набрав в поисковике правовой кодекс штата. Затем я набрала супружеские привилегии.

Слова на экране расплылись, когда я прочитала их один, потом два раза. На третий раз у меня свело живот, и я вскочила со стула и помчалась в ванную. Мои колени разбились о кафельный пол, когда содержимое моего желудка выплеснулось в унитаз.

Я закашлялась, голова закружилась, я вытерла рот и опустилась на прохладный пол.

— Боже мой! — Я провела рукой по волосам.

Как я могла быть такой глупой? Как я могла упустить это? Я полагала, что закон Монтаны о привилегии свидетелей следует федеральным нормам.

Но это не так.

Мы с Исайей поженились просто так. Суд мог вызвать меня для дачи показаний против него, и, если бы я не солгала под присягой, я была бы обязана сказать правду. Может быть, есть лазейка. Может быть, если бы в дело вмешались УБН или ФБР, это попало бы под федеральную юрисдикцию, но вероятность этого была невелика.

Мой желудок снова скрутило.

Все, брак, ложь, все было напрасно.

— Женевьева? — Гейл постучала в дверь. — Ты в порядке?

— Нормально, — задыхалась я. — Мой обед не очень хорошо улегся.

— О нет, дорогая. Мне так жаль. Тебе лучше отправиться домой.

Домой? Где был дом?

Потому что в данный момент, это не должна быть Монтана. Я могу уйти от этого. Я могу аннулировать свой брак с Исайей и убраться из Клифтон Фордж.

Я поднялась с пола и, держась за стену, поплелась к раковине. Я побрызгала лицо водой. Я прополоскала рот. А потом я долго и пристально смотрела на свое обручальное кольцо.

Оно было фиктивным. Все это было фикцией, напрасно.

Я была в такой панике после хижины, что сделала несколько предположений, чтобы защитить Исайю. Я совершила ошибку, не проверив это раньше. Но после смерти мамы, переезда и вхождения в семью Слейтеров я слишком отвлеклась.

Мои глаза обратились к зеркалу.

Что бы сделала мама?

Мама, которую я знала и любила, моя мама, осталась бы. Не потому, что закон загнал ее в ловушку брака, а потому, что она дала обещание. Я поклялась быть рядом с Исайей и довести дело до конца.

Поэтому я собиралась поступить так, как поступила бы моя мать. Я буду держать это в себе, поскольку это была моя ошибка, и я сдержу свое обещание Исайе.

Кроме того, чтобы найти убийцу мамы, мне нужно было быть здесь, в Монтане. Если бы я разорвала этот брак с Исайей, все бы задавались вопросом, почему я все еще живу в Клифтон Фордж.

Я еще раз прополоскала рот, затем вернулась в свой кабинет, закрыла компьютер и спрятала свой секретный блокнот в сумочку. Затем я написала Исайе, что готова к отъезду.

Не прошло и нескольких минут, как снаружи послышался звук двигателя его мотоцикла.

— Готова ехать домой? — спросил он, когда я встретила его на парковке.

Я посмотрела в его глаза, в эти прекрасные глаза, наполненные страхом, и мой желудок перестал трепетать. Это был правильный поступок.

Для Исайи.

— Да. — Я кивнула. — Я готова.

— Ай. Сукин сын. — В раковине звякнула сковорода.

Я выскочил из ванной и увидел Женевьеву на кухне, ее руку под струей воды. — Что случилось?

Она повесила голову. — Я обожгла палец.

Я мгновенно оказался рядом с ней, мои руки погрузились в холодную воду, чтобы достать ее и оценить ущерб. На ее указательном пальце было розовое пятно, но оно не выглядело серьезным.

— Все в порядке. — Она вырвала руку из моей хватки и вернула ее к крану.

Я не был уверен, как она обожгла палец. С таким настроением, в каком она была, я и не собирался спрашивать.

Прошел месяц с тех пор, как Женевьева сказала мне, что хочет найти убийцу своей матери. Как я и предупреждал ее, искать было нечего, с чем она с трудом смирилась.

По мере того как августовские дни приближались к концу, она все больше и больше расстраивалась. Мы вдвоем часами разговаривали с Брайс и Дэшем. Мы проанализировали все, что они нашли с тех пор, как Амина была убита. Дважды.