Дверь захлопнулась, и маг довольно усмехнулся в седые висячие усы, отчего лампа на столе загорела чуть ярче.

Залезть на чердак, всегда было делом не сложным, а сейчас, Келла, просто взлетела наверх. Роясь в куче хлама, сваленного в углу, она нашла грязный свёрток и, прижав его к груди, ринулась назад.

В комнате её ждали, уже три человека. Мама держала в руках кожаный дорожный мешок и о чём-то шепталась со стариком. Отец, с угрюмым лицом, сидел за столом, но когда вбежала дочь, вышел из-за стола и встал рядом с женой.

–Это, брать с собой? – спросила Келла, обращаясь к Яре и разжала пальцы. На хрупкой ладони девушки лежала тряпица, а на ней алый, помутневший от времени Кристалл, напоминающий лепесток цветка.

–Дай сюда, дитя, – дружелюбно и, даже, нежно попросил старик, глядя добрыми серыми глазами. Келла взяла Кристалл, но вскрикнула и одёрнула руку. Старик ловко подхватил камень ладонью.

– Жжётся, – дуя на пальцы, сообщила девочка.

– Неужели, мои опасения верны? Он возрождается? Надо спешить, спешить.

– О чём вы, господин?

– Да так. Я о своём. Ворчу по-стариковски. Родители тревожно переглянулись.

Держа Кристалл в руке, старик выдернул длинный белый волос с головы и ловко продел его сквозь камень. Затем, что-то шепча, он провёл рукой по длине всего волоса и он, его седой волос, стал крепким шнурком. Завязав его концы узлом, он сжал место связки в кулак, а когда разжал его, то шнурок, словно и не был завязан, узел пропал.

–Так надёжней, – изрёк он и надел украшение девушке на шею. Желая разглядеть вещицу, она взяла камень рукой и он не обжёг её руку.

– Он, больше не горячий.

– Всё хорошо. Он привыкнет к тебе. Старик улыбнулся и его худое лицо озарил свет.

–Спасибо, – поблагодарила Келла и спрятала Кристалл под платье.

–Я приготовила тебе одежду, в платье, на лошади, не ладно, – обратилась Аграфа Коротышка – маленькая хрупкая тихая женщина с тёмной косой, к дочери. – Попросила у Вербы Дули, у нас-то сыновей нет. Наградила Доля четырьмя дочерьми. Мать протянула дочке свёрток. Келла вышла в чулан.

–Не задерживайся, – поторопил Яра. – Прощайтесь, а я приготовлю лошадей, да помните, время – не резина и ночь – не кузина. Лихо одним глазом смотрит, а видит четырьмя.

Быстрым шагом он направился к двери, рванул посох, и занавески на окнах вспорхнули, словно от порыва ветра. Дверь захлопнулась, скрыв старика от присутствующих в комнате. Дочь, похожая на мальчишку, появилась быстро.

–Слушайся Яру, дочка. Он добрый, только снаружи суровый, – напутствовал дочь отец, целуя её в лоб, а потом, протянул ей свой охотничий нож. – Пригодится.

–Будь умницей, береги себя. Мы очень тебя любим, и возвращайся, солнышко, – говорила мать, обнимая и целуя дочь, а затем накинула ей на плечи плащ и завязала шнурок аккуратным бантом.

–Всё будет хорошо, я не дам вам повода стыдиться меня. Я тоже люблю вас, – сказала Келла и быстро пошла к выходу, боясь, что слёзы хлынут их глаз.

Когда они уже сидели в сёдлах, Яра оглядел свою спутницу и, оставшись недовольным, сказал:

–Поедем тихо, чтобы не будить Лихо, – и тронул коня.

Келла тронулась следом, ещё раз обернувшись на светящееся окно, в котором маячили две размытые фигуры. Двор опустел, но это, лишь казалось. За густыми кустами можжевельника притаился человек, поклявшийся оберегать ту, очертания которой таяли в темноте.

Ехали молча. Келла думала о родителях и грустила, а Яра бурчал себе под нос незатейливую песенку.

–А какое оно, Лихо? – нарушила тишину Келла.

Песня оборвалась и она услышала:

–Не знаю, не встречал, а может, встречал, да не узнал, – отшутился Яра и опять, что-то замурлыкал.

Опять, ехали, молча, но песня вновь оборвалась и Келла услышала, – Про Лихо не знаю, но догадываюсь, что синегорцы – народ любопытный и весьма болтливый.

–Они разные, – заступилась Келла. – Одни болтают без меры, а из других слова не вытянешь, но есть и другие, которые и не болтают, и не молчат.

–Как это? – удивился, видавший виды, маг и тут же, не дождавшись ответа, спросил. – Слышишь? Остановил коня и помедлив, тронул дальше.

–Ничего, даже ветра нет, – ответила Келла, голосом принуждая животное к ходьбе и через некоторое время, спросила. – Куда мы едем, сейчас?

–Вперёд, Келла, к рассвету, – коротко изрёк он и замолчал.

–И что даст нам рассвет?

–Лучше спросить, что он у нас отнимет. Времена-то, мутные. Ох, мутные времена, – задумчиво ответил Яра, что ещё больше разозлило Келлу.