– Страшно!

– Никто тебя не обидит! Я не позволю! – пообещал Том.

Он окинул взглядом ближайшие крыши, но вверху не было видно ничего, только небо. Том пошёл дальше, ускоряя шаг, но не мог избавиться от ощущения, что кто-то крадётся за ним по пятам. Он перешёл на бег, для верности держась рукой за кирпичную стену. Перед собой мальчик разглядел длинный тонкий шест, свисающий с крыши. И вдруг в затылке закололо: он увидел на конце шеста шевелящиеся пальцы и понял, что это рука. На тыльной стороне ладони была вытатуирована цифра девять с закрученным змеиным хвостом – символ сторонников Ваттена. Они добрались до него. Костлявые пальцы, тонкие и неровные, как оплывшие свечи, придвигались всё ближе, вслепую шаря по стенам. Том закрыл рукой мешочек с фениксом.

– Уходи! Он мой! – страшно заревел он и тут же понял со всей ясностью: ни за что не отдаст птенца.

– Он принадлежит лорду Ваттену! – прорычал грабитель.

Грубая рука проворно поймала мальчика за запястье – и сразу отдёрнулась, как от оголённого электрического провода. Кто-то на крыше взвыл от боли. Защитный оберег сработал! Феникс высунул из мешочка головку и клюнул руку.

– Нельзя обижать маму!

У мальчишки перехватило горло. Он пришёл спасать феникса, а теперь птичка сама пыталась защитить его. Сверху спустилась другая рука. Превозмогая боль, она схватила Тома и, раньше чем он успел произнести заклинание ветра, ладонью зажала ему рот. Кровь застучала в висках. Не помня себя, Том вцепился в ладонь зубами. Шершавая кожа пахла грязью и рыбой, но на этот раз тоже получилось: наверху кто-то вскрикнул, рука исчезла. С возросшим азартом мальчик вонзил зубы в другую руку, державшую его, и её тоже удалось прогнать.

– Мама кусает! – в смятении запищал феникс, выглянув из мешочка.

– Маме можно! – промямлил Том, сам понимая, что выглядит так же бестолково, как ненавистные школьные учителя, пытавшиеся отучить его драться.

Вокруг возникало всё больше рук, тонких, как жерди, и длинных, как фонарные столбы. Корявые пальцы были похожи на корни, вросшие прямо в воздух. А ведь он видел на той улице мужчину с длинными руками! Может, это был их шпион? Колдовать было некогда. Пригибаясь и уворачиваясь то в одну сторону, то в другую, Том ринулся к выходу из переулка. Он почти добрался до конца, но тут его рукав зацепился за растопыренные пальцы. Ещё одна рука ухватила его за воротник. Третья больно сжала ухо. Он и глазом моргнуть не успел, как с головы до ног оказался облеплен десятками рук. Рот ему опять заткнули. Не то что произнести заклинание, даже шевельнуться он не мог.

– Нельзя обижать маму! – метался феникс.

Подобно тигру, яростно защищающему своего тигрёнка, мальчишка опять пустил в ход зубы. Монстр взревел от боли, но на сей раз руку не убрал. Оставалось лишь беспомощно наблюдать, как всё новые руки тянутся к мешочку с фениксом. Том бешено бился в зажавших его тисках, но без толку. Даже его разъярённое рычание заглушали прижатые ко рту безжалостные пальцы.

– Так и знала! Куда вам без меня! Что мама, что сынок.

Каким-то чудом в конце переулка возникла Жэв. Она стояла, небрежно облокотившись о стену. Подол винтажного платья для удобства был подогнут до колен. Том не верил своим глазам. Шевелить он мог только бровями и таким способом попытался просигналить девочке, что надо позвать господина Ху. Она всмотрелась в его лицо, пытаясь разобрать, что он там показывает. Поняв, Жэв пренебрежительно скривила губы:

– Зачем? Это же рыболовы. Сама справлюсь.

Девочка выхватила из рукава стилет. Том судорожно задвигал бровями. Что она в одиночку могла поделать с целым лесом рук? Но Жэв уже шла на него, и взгляд её был таким же безумным, как тогда, на крыше, когда она вместе с ним сражалась с монстрами. Казалось, будто беспризорной девчонке всё равно, выживет она или умрёт, только бы отплатить Стражу за его доброту. Руки потянулись к ней, пытаясь остановить, и она бросилась им навстречу, бесстрашно размахивая клинком.

Жуткие вопли послышались со всех сторон. Резко отдёргивались изрезанные пальцы. Одна из рук, вцепившихся в Тома, отпустила его, чтобы достать Жэв, и мальчику удалось вывернуться. Как только его собственные руки освободились, он сразу вызвал заклинание ветра, надеясь, что учитель не зря уверял его в могуществе магии тигров. Налетевший смерч разбросал оставшиеся руки в стороны, как солому, исцарапав их кожу о кирпичные стены. Монстры завизжали громче прежнего. Том подошёл к Жэв.

– Спасибо!

– Говорила же, я могу постоять за себя! – Тяжело дыша, она рубанула по приближающейся руке. Её волосы растрепались. Роскошный наряд порвался в нескольких местах, одного рукава не было. – Но, признаю, я их слегка недооценила. Так что… – Она полоснула по очередной руке. – Бежим отсюда!

Но не тут-то было. Воры не собирались сдаваться. Израненными, кровоточащими ладонями они неумолимо тянулись к детям. Всего несколько секунд спустя Том и Жэв оба оказались опутанными густой сетью из переплетённых пальцев, локтей и запястий. Том из последних сил закрывал руками мешочек на груди. Жэв отчаянно извивалась, пытаясь выбраться. И в этот момент на крыше послышался голос обезьяны:

– Тебя разве не учили в детстве, что воровать нехорошо?

Множество голосов противно заверещали. Далеко наверху Мистраль издала боевой клич своего племени:

– Камсин! Камсин!

В один миг руки исчезли, бросив пленников. Упав на землю, Том услышал далёкие звуки борьбы, доносившиеся с крыши. Он медленно отвёл ладонь, прикрывавшую феникса.

– Малыш, ты как там?

– Нельзя обижать маму! – пропищал тоненький голосок.

– С мамой всё хорошо.

Том приподнялся и сел.