– Ага. Жить на что-то надо.

Из прихожей послышалось кряхтенье и звон падающей стеклотары.

– Кузьмич заходи, обувь не снимай, видишь какой срачь, – сказал Володя.

На кухню зашёл невысокий мужичок лет шестидесяти с густой седой бородой, Сергей выдвинул табуретку, достал третий стакан и налил водки.

Кузьмич присел на табурет, выпил и захрустел огурцом.

– Узнаю огурчики! Отец твой, покойничек, такие на работу частенько таскал. – Значит так Серёга, пойдёшь ко мне в цех. Заказ пришёл военный. Мне люди во-о-о как нужны. Ты, когда на практике у нас был, 747 изделия умудрялся паять, а их не каждый слесарь с шестым разрядом сделать может.

– Дык уж больше двадцати лет прошло с тех пор, – сказал Сергей.

– Прошло, а изделия не сильно изменились, справишься – ответил Кузьмич. Да и зарплата приличная.

Кузьмич озвучил сумму.

– Да ну! – не поверил Сергей

– Ну-у-у! – Лапти гну! – передразнил его Кузьмич. – Стране оружие снова понадобилось, проснулись ёптыть, а спецов нет.

Володя поднялся и взял свою фуражку с подоконника.

– Ну, вот и договорились! – Пойду я отсыпаться! – сказал Володя и вышел.

Кузьмич протянул Сергею листочек.

– Вот тебе разовый пропуск, собирайся, сейчас в заводскую баню пойдём, дурь выгонишь. А завтра в девять утра придёшь в «кадры» с документами и без опозданий.

***

Сергей спешил на новую работу.

«Почему все заводы начинают работать в такую рань» – подумал он, протяжно зевнул и свернул к старому парку, срезая путь.

Вдоль заваленной жёлтой листвой липовой аллеи стояли гипсовые фигуры: пионер с горном, девушка с веслом, футболист с мячом. Скульптуры от времени потрескались, а из некоторых торчали куски ржавой арматуры. Вдоль дороги стояли некрашеные, местами развалившиеся скамейки.

Ещё лет двадцать назад по этой аллее под жизнерадостные песни репродуктора спешили на работу сотни людей.

По парку расползалась дымка тумана, в котором кружились осенние листья.

Вдали, в тумане показалась тёмная фигура. Навстречу Сергею топал бомж, эдакий великан, в грязных лохмотьях, в зимней шапке, с косматой рыжей, как у Бармалея, бородой. Он подошёл к Сергею ближе, от резкого запаха немытого тела Сергей отскочил в сторону. Бомж поднимал руки и резко опускал, как будто пытался взлететь.

–Ыыыыууууууу, – завывал он.

От мутного взгляда и вытаращенных глаз Сергею стало не по себе. Что-то неестественное происходило с этим человеком, бес или сам дьявол вселился в него. Сергей прибавил шагу, чтобы как можно скорее уйти подальше от этого приведения.

Страшилище продолжало махать руками и завывать.

– Ыыыыууууууу. – Ыыыыууууууу.

Пройдя парк, Сергей перешёл улицу и зашагал вдоль заводского забора.

Возле забора на деревянном ящике сидело ещё одно страшилище– грязная старуха с длинными седыми волосами, она поправляла на голове драную шляпу, больше похожую на треуголку петровских времён. Длинные лохмотья стелились за ею спиной как мантия. Вокруг гуляли вороны и клевали крохи хлеба, которые она крошила из заплесневелой булки.

Увидев Сергея, она замычала и закатила глаза.

– Стой Атай-гул, – громко сказала она. – Твоё время пришло! – Освободи нас.

Казалось, голос не принадлежит старухе, она лишь транслирует чужие мысли.

Он буквально вбежал в двери проходной. Достав из кармана пропуск, подошёл к турникету.

Вахтером оказалось девушка лет двадцати пяти. Она была одета в форму и пилотку как у стюардессы. Девушка улыбнулась незнакомцу, а Сергей улыбнулся ей в ответ.

«Если здесь все такие работницы, то дело идёт на лад, а то с утра одна жуть»,-подумал он и вошёл на заводскую территорию.

На небольшой площадке перед входом стоял памятник ветеранам войны и труженикам тыла, рядом на стендах были изображены танки, ракеты, подводные лодки и корабли, для которых предприятие производило оборудование.

Большинство цехов, построенных из красного кирпича, были возведены ещё во время войны.

На этом заводе, как и на сотнях, других эвакуированных на Урал, делали оружие для борьбы с фашизмом. В этих цехах десяти –двенадцатилетние мальчишки работали в две- три смены, приставив к станку ящик, потому что из-за маленького роста недотягивались до ручек, а потом спали здесь же, прикрывшись грязной от заводской пыли рогожей.

Позже в этих же цехах, вместо того чтобы делать пылесосы и скороварки утюги и торшеры, разорённая войной страна вынуждена была создавать самое грозное оружие, чтобы обеспечить паритет и не допустить самой страшной воины, не допустить гибель всего мира.

Сергей поднялся по лестнице и зашагал по длинному коридору, вдоль которого располагались друг за другом множество производственных участков. На химучастке готовили клеи лаки и мастики, на сборочном, собирали блоки и припаивали провода, в покрасочной покрывали краской готовые изделия.