Клац! Я наконец справился с замком.

— А и зело же ты велик соседушко! — с удивлением оглядывал мои стати Эрнест. — Здоровенный как... Как.. Как конь! Атлетизмом сколько лет занимаешься?

Ну да, я в отличие от него с голым торсом щеголять не привык, это сейчас — по необходимости… А этот шпак еще и бицепс мне пощупал, и за плечо попытался заглянуть, высматривая едва укрытую простыней Таисию! При этом прокомментировал, гад такой:

— Хороша-а-а…

Я шагнул вперед, оттесняя его от двери и закрывая её за своей спиной:

— Хороша-то хороша, но с утра пораньше к взрослым людям в номер ломиться — нехорошо, а?

— А дверями хлопать в самый ответственный момент — хорошо? Или скажешь — не ты? Всё было о-о-очень горячо, и — облом! — растрепал себе пальцами волосы он. — Но — черт с ней, никуда она не денется. У меня по твою душу целый аттракцион сегодня, давно планировал, да всё никак подходящей компании не находилось. А ты парень не робкого десятка, а? Думаю, тебе понравится!

— Вот как? — вообще-то я имел намерение не спускать с него глаз, а тут — такой шанс топтаться рядом с Эрнестом вполне легально…

И в голове благодаря появлению Каневского всё сложилось: Дзержинская овощебаза! Магазин «Елизарьевский», Мосплодоовощторг и очень, очень длинная цепочка взяток, которая тянулась так высоко, что этого самого Постолаки, который, между прочим, Рейхстаг брал и немецкие штандарты во время парада Победы швырял к подножию мавзолея, коллегам Сазонкина расстрелять пришлось то ли в 1986, то ли в 1987 году — чтобы не наговорил лишнего. По крайней мере — такая версия имелась, и разбрелась по печатным и непечатным СМИ.

— Да не бойся ты, будет весело! Возьми спортивную обувь и удобную одежду, развлечемся по-мужски!

У меня начали закрадываться подозрения относительно характера подобных развлечений, но комментировать я их не стал. Разве что уточнил:

— А я когда за кедами в комнату пойду, голых девиц там не встречу?

— Нам ли, соседушко, голых девиц бояться? — громогласно вопросил Эрнест и расхохотался.

* * *

Улица представляла собой сплошную платановую аллею. Местные называли это дерево «бесстыдница» — на нем практически совсем не было коры. Раскидистые кроны смыкались над проезжей частью, прямо над проводами, за которые цеплялись рогами деловитые троллейбусы.

— Не картошку везешь! — выкрикнул обращаясь к водителю какой-то худощавый местный парень, когда транспорт тряхнуло на очередной колдобине.

Этот южный юноша едва не упал, и, чтобы удержать равновесие, ухватился за какого-то немолодого отдыхающего. Почему отдыхающего? Местный никогда бы не надел на себя шорты. Во-первых — поздняя осень на дворе, какого хрена? Только какой-нибудь северянин из Нового Уренгоя или Архангельская на такое способен. Во-вторых — не принято тут шорты вне пляжа носить. Аргумент примерно следующий: "Ш-Ш-ШТАНЫ не имеешь, что ли?"

На остановке троллейбус притормозил, зашипела дверь, и люди начали выходить.

— Нам на следующей! — сказал Эрнест.

Дверь закрылась, за окном снова замелькали стволы платанов и уютные двух-и трёхэтажные кирпичные и каменные домики имперской еще постройки.

— Украли! — раздался удивленный голос. — У меня украли карманные часы!

Жертвой курортного воришки стал тот самый мужчина в шортах! Он всё ругался и возмущался — по делу, кто спорит, а я никак не мог понять, что в этом во всём более удивительное: наличие в восьмидесятых годах у затрапезногодядечки карманных часов (судя по градусу возмущения — «брегет», не иначе), или — тот факт, что карманные часы он носил в шортах, или — талант режиссера-постановщика, который пропадал в безвестном анакопийском карманнике. «Не картошку везешь!»— ну надо же!

* * *

— Это что?— спросил я, глядя на железную дверь и вывеску «Спортивный комплекс «Динамо»».

Нет, я знал что такое «Динамо», более того — сорок лет спустя я ходил сюда в тренажерку, которая размещалась в помещении бывшего борцовского зала, но на кой хрен Эрнест меня сюда привел — вот что было сутью вопроса!

— Федерация дворового бокса, слыхал? Твои земляки, белорусы, кстати, изобрели! Кто дольше выстоит в ринге — вот основная тема! Не хочешь попробовать?

— Так ты меня сюда позвал чтобы рожу набить? — поинтересовался я.

— Хе-хе-хе, — Эрнест даже руки потер от предвкушения. — Ты поставил меня в неловкую позицию перед девушкой, а я поставлю тебе фингал под глазом! Как тебе размен?

Надеюсь, мне удавалось делать вид сомневающегося интеллигента:

— Ну, не знаю… А где, говоришь, изобрели этот «дворовой бокс»?

— В Дубровице, Гомельская область, Белорусская ССР! Такой захолустный занюханный городишко на Днепре, его еще называют «городом разбитых хлебальников»!