– Вижу-вижу! – Засмеялся тот.
– Я тоже рад видеть вас вместе. Сейчас отходите в плаванье и будьте внимательны. Верю в вас. Ну, идите!
– И подтолкнул в спины.

Оглядываясь с улыбкой, подхватив друг друга за талии, побежали к слегка покачивающейся яхте. Вскоре судно отчалило от пристани и, развернувшись, отплыло в открытое море. На юте стояла стройная фигурка девушки в цветном сарафане и махала рукой, оставшимся на берегу.

– Не боишься их одних отправлять? – Спросил подошедший седой мужчина, обветренное лицо которого говорило о частых встречах с морским ветром и не щадящем солнцем.

– Да, боюсь!
– Произнес полушепотом отец.
– Но Ян прекрасно ходит под парусом и моя дочь выросла здесь на морском берегу. Думаю, что двухнедельное плаванье на этой современной яхте, оснащенной по последнему слову техники, доставит им удовольствие, а мне спокойствие. Но буду надеяться только на морского Бога и судьбу.

– Ну-ну.
– Пожал плечами морской волк, по совместительству хозяин причала и большой его друг.
– Семь футов им под килем. Пошли, выпьем, что ли. У меня сегодня есть КВК двадцатилетней выдержки.

– Согласен!
– Усмехнулся Симонов и, махнув своей команде, двинулся следом за ним, оглядываясь на парус белой яхты, уходящей вдаль.

Они сидели за небольшим пластмассовым столом под цветным тентом и смаковали коньяк.

– А знаешь, как теперь называют нас «владельцев заводов, газет, пароходов»?
– Отпил глоток Симонов и поставил бокал на стол.

– Как? – Удивленно вскинул глаза сидящий напротив мужчина.

– О л и г а р х и! Слышал небось?– Произнес с расстановкой Симонов.

– И что это по-русски? Какая-то гадость? – Отпил глоток собеседник.

– В переводе с древнегреческого «власть немногих». Понял?

– Нет. И к чему ты все это мне говоришь? – Вскинул он на друга глаза.

– К тому, что я вхожу в небольшую элитную группу власть имущих.

– Ну и входи. Мне это к чему.

– Да я к тому, что и мне ни к чему. А вот приходится.- И Симонов показал рукой на стоящие автомобили и крепких ребят в темных костюмах с микрофонами за ушами.

Сделав еще один глоток, мужчина крякнул.

– Ну, и пошли их всех НА, если не нравится быть им.

– А как послать? – Нахмурился Симонов.
– А дети? Вот сейчас купил им яхту, заплатил за учебу в Англии, за курсы всякие, за личные квартиры в городе. Впереди свадьбы и внуки. А силов уже мало. Вот такие коврижки.

– Ты это о чем?

– Эх, дружище! – Закрыл лицо ладонями Симонов и провел ими вниз, будто смывал досаду.
– Здоровье мое швах.

– То есть? Говори!
– Насторожился тот.

– Был последний раз у своего врача. Сказал, что жить мне остался месяц.

– Не может быть, командир? – Встрепенулся собеседник.

– Может, старпом, может.
– И Симонов допил свой коньяк.

– А дети знают?

– Не-а!- Качнул тот головой.
– Зачем? Не хочу, чтобы волновались раньше времени. Вот и отправил их поплавать, отдохнуть перед новыми испытаниями. Прошу тебя, как старого друга, присмотри за ними. Понимаю, что будет трудно, но ты единственный, кому они доверяют. Я тоже. И моя душа будет спокойна. А я иду к своей жене. Она уже звала меня. Ждет. Обещаешь? – он внимательно посмотрел в голубые глаза старого друга.

– Обещаю, командир.

– И еще такое дело. Вот.
– Он вынул из кармана пиджака узкую полоску свернутого листа бумаги и протянул ее мужчине.
– Смотри.

– Что это? – Развернул и, пробежав глазами первые строки, ахнул.
– Это то, что я думаю?

– Да, друг мой!
– Усмехнулся Симонов.
– Там сказано, что я уже дед. Сто процентов гарантии.

– И где сие счастье? – Ухмыльнулся собеседник.

– Как ни странно, здесь, в Доме малютки. И узнал совершенно случайно, когда приехал туда, чтобы внести деньги на его благоустройство в счет благотворительности. Там был приглашен в кабинет директора, и он вручил мне послание от матери отказника с признанием ребенка от моего сына. Когда и как это произошло, я не стал узнавать от него самого, да и был тот далеко, в Англии на учебе, а вот сам, провел лабораторные исследования. И ты держишь в руках результат. Этот малец, по имени Максим, выходит, мой внук. Такие пироги с котятами, - хмыкнул Симонов, глядя на удивленное лицо друга.

– Ребенка я признал и даже усыновил. Теперь он Максим Евгеньевич Симонов, но пока еще в Доме малютки. Вот вернется Ян, и мы все обсудим вместе. Если пожелает, то останется по-прежнему, если захочет, то сможет его сам усыновить. Я же, только рад, а то мало ли что. А тебе даю приказ – присмотреть. Понял?

– Понял, командир. Есть, присмотреть!

Старпом кивнул головой, разлил последний коньяк по бокалам, и они, чокнувшись, молча выпили.

И как же Симонов был прав, говоря об испытаниях!