Девушка смотрела на него просто и ясно. Она совершенно не терялась в этом служебном кабинете, чувствуя себя здесь естественно и просто. Сделала маленький глоток, подула.

– Горячий.

– После холода хорошо. Вы мне расскажите про Олега, Лена. Где познакомились, где бывали, как зашел разговор о шрифте?

– Неужели это так важно?

– Очень. Вы комсомолка, сейчас война, сами должны понимать, что просто так вас сюда к нам не пригласили бы.

– А как мне называть вас?
– поинтересовалась девушка.

– Иван Александрович.

– Я познакомилась с Олегом летом. В ЦПКиО. Там в летнем театре для красноармейцев концерт был, я туда попала. Олег сидел на соседнем кресле. Я еще подумала - молодой, здоровый, а не в армии. Потом у меня каблук на босоножке сломался. А он подошел, сказал, посиди, мол, здесь, и убежал. Пришел - каблук на месте. Потом он сказал мне, что артист и режиссер, пригласил в гости к своему товарищу.

– Где живет товарищ и как его зовут?

– На Сивцевом Вражке, зовут Славой. У него чудесные пластинки и патефон заграничный. Мы пили у него чай, разговаривали о театре.

– Вы бывали у этого Славы?

– Да, несколько раз.

– Значит, адрес помните?

– Сивцев Вражек, дом три, квартира один.

Муравьев, сидевший в углу, встал и вышел в другую комнату.

– Вы часто встречались?

– По-разному. Олег много ездил в составе фронтовых бригад.

Вошел Муравьев, положил перед Даниловым бумажку. Иван Александрович прочитал:

"Гостев Олег Борисович в Москве не прописан. В кадрах Москонцерта не значится. В Сивцевом Вражке, 3, квартира 1, проживает Шумов Вячеслав Андреевич. Через час его доставят сюда".

Данилов прочитал еще раз, положил записку в папку.

– Кого из друзей Гостева вы знаете?

– Только Славу и телефонное знакомство с Соломоном Ильичом.

– Гостев приносил вам продукты?

Лена покраснела, помолчала, собираясь с мыслями, и ответила не очень уверенно.

– Приносил... Конфеты... Шоколад... Вино... Недавно несколько банок консервов. Он получаст все это за концерты.

– Пусть так, пусть так. Да вы пейте чай, он, наверное, совсем остыл, - улыбнулся Данилов.

Он смотрел на эту славную девушку и думал о том, сколько раз она смотрела кинофильмы "Цирк", "Машенька", "Горячие денечки". Как ей хотелось стать такой же, как Любовь Орлова и Окуневская. Наверное, она ходила в самодеятельность.

– Кстати, Лена, вы участвовали в самодеятельности?

– Вы знаете, Иван Александрович, я даже училась в драмстудии театра.

– Это, кажется, на площади Журавлева?

– Да. Потом война, эвакуация. Мне предложили уехать, но я пошла на трудфронт. Сейчас работать надо.

– Это вы правы. Только если у вас талант, вы могли бы много пользы принести.

– У нас в типографии есть группа девчат, мы организовали концертную бригаду. В свободное время ездим по госпиталям, выступаем перед ранеными.

– Подождите, я вам горячего чаю подолью. Лена, когда Гостев попросил вас принести шрифт?

– Месяц назад, до Нового года. Я не придала этому значения. Потом он опять завел этот разговор и сказал, какие именно литеры ему нужны.

– А для чего, он говорил?

– Сказал, что приехал Охлопков, организует новый театр. Особый фронтовой театр. Им надо напечатать программы, а литер некоторых нет.

– А печатная машина?

– Он сказал, что в театре есть "Бостонка".

– Гостев обещал устроить вас в театр?

– Да.

– Лена, вы должны нам помочь. Позвоните Соломону Ильичу и попросите Гостева встретить вас завтра, скажите, что все готово.

– Хорошо.

НИКИТИН

Ничего нет хуже, чем ждать да догонять. Люди делом занимаются, а здесь сиди, карауль телефон да этого Соломона.

Никитин сидел на диване. На голове обручи наушников. Тоненький проводок шел к телефонному аппарату. Телефон висел в коридоре на стене.

Хозяин дома, Соломон Ильич Коган, оказался портным. Лет ему было под семьдесят, поэтому к приходу оперативников он отнесся философски.

– Я в вашем МУРе знал одного человека, он допрашивал меня еще при нэпе. Занятный был мужчина.

– А вы, папаша, - прищурившись, спросил Никитин, - и тогда с блатными дело имели?

– Я, молодой человек, имел дело со всякими. Я закройщик, а хорошо одетыми хотят быть все: и директора трестов, и актеры, и, как вы выражаетесь, блатные.