Швырнула цветы на лестничную площадку, следом банку варенья и хлопнула дверью перед лицом ошарашенного курьера. Пусть передаст остатки своему заказчику. Подонок.

Уже три дня не могу прийти в себя. Его прикосновения, запах до сих пор в моей голове. Ненавижу себя за это. Как я могла потечь в его руках, как последняя шлюха. Моя вина, что он себя так ведет…Нельзя было.

Не могу обманывать, безумно хотела Кира, но нельзя. Он недостоин ни меня, ни моих слез, ни моего тела!

Это нескончаемая мука находиться с ним рядом, потому что каждый раз, когда вижу Кира, вспоминаю тот день, когда он меня вышвырнул, как тряпку. Уничтожил за один миг. Думала забуду. Нет. Не получилось. С каждым днем моя душа вся больше и больше чернела от жутких воспоминаний. Такое не забудешь.

В тот день, когда водитель высадил меня возле дома и положил рядом мой чемодан я долго стояла неподвижно, не понимая, что делать. Голова не соображала. Машина отъехала, а я все стояла и смотрела в никуда. Не могла и шагу сделать. Будто забрали у меня всю энергию.

Через некоторое время, дрожащими ногами зашла в подъезд и поднялась на наш этаж, но не смогла зайти в дом. Долго сидела на ступеньках, раскачиваясь с одной стороны в другую и не решаясь постучать в дверь. Что я скажу деду? Как объясню? Он не выдержит, увидев меня в таком состоянии. Прислонилась к стенке, закрывая глаза и уснула.

Проснулась от голоса Валентины Ивановны — сиделки моего деда.

— Анна. Милая. Что с тобой? Поднимайся. Пошли в дом.

Женщина провела меня в комнату и уложила в кровать. Дед спал в гостиной и не заметил. Тем и лучше. Не хотела смотреть ему в лицо. Стеснялась и еще переживала за его здоровье.

Я лежала, с закрытыми глазами и мечтала их больше не открывать. Болело все — сердце, душа, тело…Я и дышать без боли нормально не могла.

Но самое интересное — я не плакала. У меня будто иссохли все слезы, после того, как рыдала перед ним. Ни одной капли не пролила после. Даже когда зашел дед и сел возле меня, поглаживая мою голову.

— Мое дитя… Вы поругались?

Я кивнула, не в силах произнести и слова.

— Причина?

Не ответила. А что сказать? Я не знаю причину! Хотя нет, знаю. Причина в том, что Кир поверил непонятно кому и даже чему, я и это не поняла. Вышвырнул меня, будто и не было года этих прекрасных дней. Как можно было за миг зачеркнуть все сказочное, что было между нами?

Дед понял, что я не хочу разговаривать, поцеловал в лоб и вышел из комнаты. Снова закрыла глаза. Сердце разрывалось. Хоть бы забыла этот день… Могла стереть с памяти все, что пережила сегодня.

Я лежала так несколько дней. Температура поднялась до сорока градусов, ее не могли сбить целые сутки. Меня лихорадило. Я засыпала и видела кошмары. Ночами вздрагивала, покрытая холодным потом.

У меня началась апатия. Не кушала, не пила, не разговаривала, просто лежала и смотрела в потолок. Как бы странно не звучало, но я мечтала поплакать. Громко, с криком, чтоб освободиться от этой боли, но слезы все не шли.

Немного придя в себя, немедленно направилась в школу, где учился сын и забрала его прямо с урока. Даже не подождав окончания года я забрала его документы. Может это неправильно, и я как мать поступила нехорошо с ребенком. Другого выхода у меня не было. Мне не нужны его подачки. Я всегда поднимала сына одна и сейчас смогу. Но даже не представляла насколько трудно все будет. Я не узнавала собственного ребенка. Его будто подменили. Капризничал, ни с кем не разговаривал. Отказался от еды. Скучал по одноклассникам и хотел вернуться в школу. Конечно я поняла, как плохо поступила, забрав его оттуда, но уже были сожжены все мосты — обратного пути нет.

День за днем мне становилось только хуже. Я теряла связь с реальностью. Сидела часами уткнувшись взглядом в стену и никого не слушала. Сиделка деда постоянно меня поддерживала, говорила, что все обойдется. Иногда я наивно верила, что он позвонит и извинится. Каждую минуту проверяла телефон. Неужели и правда все закончилось? Не позвонит? Не осознает свою ошибку? Не поймет, как подло поступил?

А потом пришло осознание того, что все на самом деле закончилось! Прекрасная карета превратилась в тыкву, а моя сказочная жизнь в иллюзию… Сын окончательно стал вести себя ужасно. Не общался со мной. Только с дедом.

Сама не поняла, как это произошло. Зашла в ванную комнату, посмотрела на свое отражение и улыбнулась себе, будто прощаясь. Провела бритвой деда по запястью, а потом на второй руке, продолжая смотреть на свое отражение с покрасневшими глазами. А затем погрузилась в мрак.

Проснулась в своей комнате и долго не могла понять, что происходит. Последнее, что помню — в ванной я порезала вены. Может мне приснилось это? Дай Бог я бредила и мне приснилось. Подняла руки и увидев забинтованные запястья, ужаснулась. Боже… Зачем я это сделала? Как я могла? Лучше бы не спасли, чем теперь видеть эту боль в глазах родных, это сожаление….

Оказывается меня спасла Валентина Ивановна. Она завязала мои запястья, а потом вызвала знакомого врача. С ним они работали долгие годы, и мужчина не задумываясь приехал. Вот так вот… Чтоб не было лишнего шума, и не таскали деда по отделениям, эта святая женщина помогла нам!

Я помню, как зашел сын в комнату и упал возле кровати со слезами и просил простить его. Умолял. Говорил, что больше не будет вести себя так. Вот тогда я заплакала. Впервые за это время. Рыдала вместе с сыном. Он сел на кровати, обняв меня и мне стало тошно от самой себя. Как я могла пойти на такое, даже не подумав о ребенке…