Так вот, значит, каково это, когда оно разбито.

Остин.

На вечеринке у Миллзов как всегда полно студентов. Все они подходят ко мне, чтобы поздравить с забитым мячом, но я лишь сухо киваю. В моих руках — стакан с какой-то бурдой. Впервые, наверное, за все три года обучения в университете. Но я по-прежнему тупо смотрю на него, так и не решаясь сделать глоток. Какой в этом смысл?

Сейчас алкоголь заглушит мою боль, а завтра я снова буду чувствовать ее. Да еще и в придачу к разбитому сердцу будет раскалываться моя голова. Если я не собираюсь на постоянке становиться алкоголиком и каждый день запивать боль, то смысла в этом стаканчике сейчас нет никакого. Ставлю его на журнальный стол и выхожу на улицу, в зону барбекю.

Здесь никого нет, все прячутся от дождя в доме. Подставляю голову к темному небу и закрываю глаза. Тяжелые капли полностью покрывают мое лицо, стекая вниз, пока я пытаюсь вдохнуть полной грудью. Но ничего не выходит. Из моих легких словно пропал кислород. И я вот-вот задохнусь.

— Хочешь поговорить? — слышу голос Джейка рядом и, открыв глаза, поворачиваюсь на звук.

И что я ему скажу?

Знаешь, Джейки, моя девушка решила, что я спас ее от Миллза, пытаясь искупить грешок за содеянное три года назад в школе. Она не разорвала эту школьную газету к чертовой матери и не послала того, кто ей ее вручил, а обвинила меня, потому что думает, что я гребаный насильник.

Звучит омерзительно.

— Не о чем говорить.

Джейк пристально на меня смотрит, а затем встает рядом и смотрит прямо перед собой.

— Когда я узнал, что Элизабет мне изменила, то думал, что не переживу. Так сильно у меня болело сердце. Будто его вытащили, навтыкали в него кучу иголок в стиле кукол-вуду, и запихали обратно, — неожиданно признается Джейк. Не думал, что он решит заговорить об этом. Обычно он улыбается, делая вид, что ему на все плевать, и у него все, как он говорит, «на мази». — Я стал винить в произошедшем себя. Стал прокручивать в голове наши последние месяцы и понял, что мы отдалились друг от друга. Я перестал делать ей сюрпризы или говорить комплименты, но… но ведь она могла бы поговорить со мной, да? Сказать, что ей не хватает моего внимания. Зачем сразу бежать в койку к другому? Ну, это метафорически, конечно, — фыркает он. — Ведь она была с ним в моей койке. Я, кстати, ее сжег, когда переезжал из квартиры в дом. Горело так, что соседи вызвали пожарных.

Друг усмехается, и я присоединяюсь к нему. Хотя сейчас нам обоим не до смеха.

— Мне жаль, Джейк. Я не понимаю, почему она так с тобой поступила.

— Я тоже не понимаю, Ос. Но нас уже не спасти, а вас еще можно.

Молча стою и смотрю в темноту. С момента игры прошло уже два часа, и на улице успело стемнеть. Зона барбекю подсвечена лишь светом установленных на лужайке маленьких фонариков, которые тускло освещают лишь этот самый газон, по которому распрыскивают воду разбрызгиватели.

— Братан, просто поговори с ней, — нарушает молчание Эванс.

— Джейк она поверила. Поверила в то, что я это сделал.

— Сделал что?

— Элисон.

Друг удивленно вскидывает брови.

— И как Лив об этом узнала, если эту историю знали только мы, служба безопасности, Элисон и..

— Маргарет, — заканчиваю за него предложение.

На часах уже девять вечера, но мне плевать. Выжимаю педаль газа в пол и мчусь к дому своей бывшей. Дождь усилился, и сейчас по лобовому стеклу «Ягуара» стучат сильные капли, быстро сменяя собой другие. Я еду по ярко-освещенной желтым светом фонарей улице, пока воспоминания накрывают меня с головой.

Элисон Фитцжеральд была моей школьной подружкой, с которой мы встречались в выпускном классе. Милая девочка, к которой я не испытывал никаких сильных чувств. Она мне нравилась, и мы отлично проводили время. И я ну никак не мог предположить, что наше расставание превратится в такую драму.

Дело было на вечеринке перед выпускным, которая проходила у меня дома. После случая с Кейти я не устраивал вечеринок, чтобы мои пьяные одноклассники держались от Кити-кэт подальше. Но я тогда только подписал контракт с клубом и сыграл в паре товарищеских матчей за него, так что вся школа ломанулась провожать меня в светлое будущее.

Со мной на вечеринке, конечно же, была Элисон. Накануне мы договорились, что после выпускного разбежимся, оставшись друзьями, потому что она собиралась поступать в Кембридж, а наши отношения сложно было назвать серьезными, чтобы пытаться сохранить их на расстоянии. Моя девушка напилась так, что едва могла ходить, зачем она это сделала, я так и не понял, но отнес ее к себе в спальню и уложил в постель. Как только я стал направляться к двери, чтобы уйти, Элисон села на край кровати, свесив ноги, и позвала меня. Я подумал, что ей что-то нужно, например, вода, и направился к ней. Внезапно она стала расстегивать мои джинсы, и я, естественно, стал убирать ее руки со своей промежности.