В течение сорока лет, которые он был у власти, Одикас заигрывал с сепаратизмом, делал громкие заявления о национальной идентичности и независимости и ненавидел отца Косандиона, который уничтожил последние остатки старой социальной системы. Когда Калдения убила своего брата, Доминион столкнулся с внешней угрозой со стороны инопланетного вида и внутренними беспорядками на нескольких фронтах. Его смерть поразила Семь звездных систем, как метеор, вызвав многочисленные переломы. Одикас в полной мере воспользовался этим. Кипоро был последней планетой, которая приняла Косандиона в качестве Суверена, а Одикас с его фракцией продолжали оставаться огромной занозой в заднице во время его правления. До сегодняшнего дня.

Шон вытащил наушник и положил его на столик между нами. Я тоже вытащила свой.

– Я просканировал Святого Экклезиарха, когда он отправился в свои покои.
– Шон взглянул на меня.

– Он в полном здравии, - сказала я.
– Я имею в виду, что он пожилой, но у него не так все плохо. Он мог бы прожить еще десятилетие или два. Ты, кажется, не удивлен.

– От него не пахнет, как от больного на смертном одре.

– Действительно ли больные люди пахнут по-другому?

– Обычно.

– Я думаю, Косандион знает. Я думаю, что вся эта история со смертельно больным Экклезиархом - обман.

– Он использует нас, чтобы навести порядок в доме, - сказал Шон.
– Болезнь Экклезиарха - это предлог, чтобы собрать всех здесь и изолировать их от союзников в Доминионе. Теперь он может справиться с ними один за другим.

– Ты думаешь таких, как Одикас, будет больше?
– Шон кивнул. Он что-то обдумывал.
– Пенни за твои мысли?

– Косандион опасный человек. Для Одикаса это была не просто политика. Это было личное. Косандион узнал в чем дело, поэтому он загнал Одикаса в угол и дал ему ровно столько веревки, сколько надо, чтобы повеситься.

– Он племянник Калдении.

– И это меня беспокоит. Я хотел бы заранее знать, планирует ли он свести еще какие-нибудь счеты.

Олазард растянулся у меня на коленях и перевернулся. Мы были так заняты, что я пренебрегла нашими обычными обнимашками, и он был полон решимости получить все ласки, которые ему причитаются. Я почесала его подбородок.

– Я могу спросить Ее Милость. Если кто-нибудь и знает, так это она.

– А она скажет тебе?

– Не знаю, но худшее, что она может сделать, это сказать «нет».

Шон размышлял, уставившись на океан.

– Каждый раз, когда Джордж вмешивается, все усложняется.

– Если бы все было не так сложно, в Джордже не было бы необходимости. В этом весь его смысл.
– Я вздохнула.

– Косандион должен просто жениться на нем и покончить с этим.

– Галактика не выживет. Кроме того, Джордж уже женат, а Косандион не настолько глуп, чтобы драться за него с Софи.

Гостиница ткнула меня. Делегация хиггр хотела поговорить. Я вывела на экран их среду обитания. С душегубами я не заморачивалась, я просто проецировала бестелесный голос, но хиггры захотят общаться визуально.

На экране появилась их среда обитания - плотное пространство настоящих и искусственных деревьев, прерываемое выступающими скалами с гладкими вершинами и удобно расположенными мягкими настилами. Цианид растянулась на ближайшем настиле, ее огромные белые лапы свешивались с края. Ее золотистые глаза сфокусировались ниже моего лица и расширились.

– Зачем вы его взяли?
– Я взглянула вниз на Олазарда.

– Я этого не делала. Он сам прыгнул ко мне на колени.

– Почему?

– Он хотел внимания.

Олазард наклонил моську, чтобы мне было удобнее чесать его под подбородком, и сверкнул изумрудно-зелеными глазами на Цианид.

Две кошки уставились друг на друга. Прошла минута.

Другая.

– Вы что-то хотели?
– спросила я.

– Да.
– Цианид нахмурилась странным кошачьим образом, ее мордочка отвисла, лоб сморщился.

Олазард нежно провел когтями по моему колену и посмотрел на меня. Я вытянула руку. «Гертруда Хант» опустила в нее щетку, и я начала осторожно расчесывать его мягкий серый мех.

Цианид приподнялась на передних лапах и полностью наклонилась к экрану.

Олазард заурчал.

– Вы чего-то же хотели?
– подсказала я.

– Уже не важно.

Связь оборвалась. Ну ладно.

Шон прищурился, глядя в небо над океаном Колинды.

– В чем дело?
– спросила я.

– Что-то приближается.

Я посмотрела в направлении его взгляда. Белая звезда отделилась от небес над горизонтом и неслась к гостинице, рассекая воздух с ужасающей скоростью.

Шон оскалился.