Не желая упускать такой удобный случай, мулат с важным видом преградил Чезаре Кастелла дорогу.

— Месье, вы не имеете права так обращаться с женщиной! Я беру ее под свою защиту…

Почтенный коммерсант так никогда и не узнал, до какой степени он был близок к смерти в эту минуту. После короткого колебания Кастелла решил проигнорировать это вмешательство. У него были дела поважней. С трудом опустившись на корточки, он принялся собирать рассыпавшиеся монеты. Крупье сначала хотел возразить, но, чуть подумав, пришел к выводу, что этот тип все равно скормит свои монеты автомату.

Выбежав из казино, Чезаре Кастелла с Гуапой быстро зашагали по разбитому тротуару авеню Гарри Трумэна. Немного отдышавшись, Гуапа спросила:

— Что случилось-то?

На этот раз Кастелла не стал хорохориться. Когда они сели в машину, он сказал:

— Мы пропали!

Посреди улицы Дю Ке в качестве предупредительного знака из кучи грязи торчала большая ветка. Здесь только что произошла маленькая авария: у грузовика сломалась ось, и весь груз — бревна красного дерева — высыпался на проезжую часть.

Малько вышел из машины, углубился в аркады и осмотрелся. Где же Чезаре Кастелла? Доминиканец должен был явиться сюда еще полчаса назад. Уж не сцапали ли его макуты? Он влетел в номер к Малько в час ночи, с перекошенным лицом, заикающийся от страха. Его рассказ вызвал у Малько холодное бешенство. Видя такую реакцию, Кастелла чуть не бросился перед ним на колени и стал сбивчиво объяснять, что он просто хотел сделать ему приятный сюрприз… Вот тебе и похищение! Малько представил себе, в каком состоянии должна быть Амур Мирбале. Желая поскорее избавиться от Кастелла, он назначил ему встречу в половине одиннадцатого на углу улиц Дю Ке и Паве и обещал доставить оттуда в американское посольство.

Он зевнул. Ему пришлось провести не слишком приятную ночь. После визита Чезаре Кастелла он быстро побрился своим "ремингтоном", схватил ультраплоский пистолет, вышел, сел в машину и, поездив с полчаса по совершенно пустынным улицам Петьонвиля, вырулил на темную, незаасфальтированную дорогу, остановил машину и устроился в ней на ночлег. Это было не очень комфортабельно, но безусловно лучше, чем пробуждение в номере гостиницы под пулями тонтон-макутов Амур Мирбале. Проснувшись утром, он почувствовал сильнейшее желание поехать к Симоне. Но разум взял верх. Он поехал куда глаза глядят, петляя по улицам, удаленным от центра города. Каждый встречный гаитянин казался ему тонтон-макутом…

Так где же Кастелла? Устав от бесплодного ожидания, Малько пересек улицу, зашел в кафе "Тропикаль", заказал ром-пунш и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Кто знает, может быть, Кастелла уже давно находится в посольстве, и ждать его здесь — значит подвергать себя бессмысленному риску.

Он набрал номер посольства Соединенных Штатов. Слава богу, в кафе не было ни одного посетителя, а хозяин по другому телефону советовался с кем-то о том, какие ставки следует делать на предстоящих петушиных боях.

В посольстве сняли трубку.

— Фрэнка Гилпатрика, пожалуйста! — попросил Малько.

Мертвенно-бледный Гилпатрик еще сильнее сжал трубку телефона.

— Да-да, он убил мать Амур Мирбале. Это просто сумасшедший, дикарь, животное!

Малько был в растерянности. Действительность превзошла худшие его ожидания. В голосе Гилпатрика звучали истерические нотки. По лицу Малько градом катился пот. Он вдруг поймал себя на том, что уже в третий раз оставляет без ответа вопрос Гилпатрика:

— Почему вы назначили ему встречу?

— Он хочет попросить убежища в вашем посольстве.

Мембрана телефонной трубки Малько едва не лопнула. Резидент ЦРУ зашелся в крике:

— Да вы с ума сошли! Никогда этому не бывать. У этого типа даже нет американского паспорта. И после того, что он сделал, ни один дипломат и на милю его не подпустит. Пусть этот подонок разбирается с макутами сам!

Он бросил трубку.

Малько невольно осмотрелся: у него было впечатление, что вся улица слышала крики Гилпатрика.

Разумеется, никакого сочувствия к Чезаре Кастелла он не испытывал. Но моральную ответственность нёс в полной мере: ведь хотя доминиканец и перестарался самым чудовищным образом, кто втравил его в это дело?

Малько положил на столик пять гурдов и вышел из кафе. С горечью осознавая свое бессилие, он все-таки решил еще немного подождать — пусть только для того, чтобы предупредить Чезаре Кастелла, что с этой минуты тот предоставлен самому себе.

Иными словами, обречен.