— Благоприятная.

— Полный вперед!

Они поднялись на холм. Внизу, у его подножья, горел в песчаной яме костер. Дым то поднимался столбом, то, отброшенный порывом ветра, стлался по песку.

Над костром, на вбитом в песок железном пруте, висел котелок. Рядом, на разостланной плащ-палатке, валялась обтрепанная хозяйственная сумка.

— Входим в порт, капитан, — доложил лысый.

— Машинное, самый малый! — крикнул капитан. — Лоцмана на бак. Много народа на причале?

— Полно! — восторженно сказал лысый. — Прямо не продохнуть. Ишь, суетятся-то как! Икры хотят.

Они входили в порт. Может быть, в ажурный лес кранов, где, разваливая волну, снуют буксиры, мечутся над замученной водой чайки и чужая речь сыплется из мегафонов, как вопль потревоженной вороньей стаи. А может быть, это был всего лишь дощатый причал, выбеленные сараи разделочных цехов да с десяток прилепившихся к крутому склону сопки бараков. Они входили в порт своего прошлого, а прошлое у них было разным.

— Ну, слава тебе господи, приплыли! — довольно сказал лысый. — Дома наконец-то. Ох, и гульнем же, отведем душу!

— Тебе бы только гулять, — взъелся на него капитан. — Одно на уме. Тебе и руку, наверно, по пьянке отдавило. На берег не пойдешь!

— Это за что ж так? — обиделся лысый.

— Ты морально нестоек! — твердо сказал капитан. — Налакаешься виски и опозоришь всю страну. В трюм! До конца стоянки!

Он сердито тряхнул головой, шагнул, отпустив рукав, взмахнул рукой, собираясь что-то сказать, но вдруг запнулся, зацепившись ногой за ногу и покатился вниз.

С него слетела капитанка, он цеплялся за песок, пытаясь остановить падение, разбросав длинные, похожие на травяные дудки ноги.

Лысый от неожиданности разинул рот, хлопнул себя по бедру и залился беззвучным хохотом.

Капитан внизу сел, опершись руками, зашарил вокруг себя, тронул лицо и, повернув голову на шум прибоя, сердито крикнул:

— Что же ты ворон ловишь! Так и шею свернуть недолго!

Он встал и принялся отряхиваться, что-то ворча. Лысый на холме открыл было рот, чтобы крикнуть, но тут же прихлопнул его ладонью и, замерев, чтобы не выдать себя движением, с любопытством смотрел, как озирается капитан.

— Что молчишь? — насторожился тот. — Ты живой или нет? Где ты? — Он помолчал, вытянув шею и напряженно вслушиваясь в звуки берега, потом совсем тихо, неуверенно сказал: — Эй, где ты?..

На костер с резким, неприятным криком спикировала чайка. Капитан встал на колени и медленно пополз по песку, шаря перед собой руками, неуклюже, но упрямо, как краб. Он остался без корабля и без команды. В трюм сажать было некого. Ветер вздыбил ему волосы, сек пустые глазницы…

— Здесь! — крикнул лысый, вдруг испугавшись, и заспешил к нему.

Капитан сразу сел, откинув голову и двигая кадыком.

— Никогда больше так не делай, — сказал он с усилием. — Слышишь? Никогда!

— Ладно, ладно, чего ты? — бормотал лысый, надевая на него капитанку.

Высоко над холмами, в прозрачных тугих струях, парили чайки, подрагивая концами крыльев. На берегу динамитом рвался прибой.

…Чай в котелке закипел. Лысый поставил его на песок и бросил горсть заварки, щепкой сняв поднявшуюся коричневой шапкой пену.

Капитан лежал на плащ-палатке и жевал бутерброд с колбасой.

— Разве это еда? — сказал он, стряхивая в рот крошки с ладони. — Собачий корм! Дай-ка мне сигарету!

Лысый достал из костра горящую веточку, вытряхнул сигарету из мятой пачки, прикурил и протянул ему.

— Лангусты, креветки, устрицы, трепанги — вот кухня! — Капитан струйкой выпустил дым. — В крайнем случае — жареный кальмар со сметаной. — Он сглотнул. — Все зависит от того, как приготовить. Можно и из червяка сделать объеденье. Японцы, китайцы — вот кто по этому делу мастера! У них ничего не пропадает. Хотя поначалу, конечно, непривычно. Вот скажи — ты бы смог съесть салат из каракатицы?

— Не смог бы, — сказал лысый.

— Вот! — Капитан поднял палец и довольно хлопнул себя по животу. — А между прочим, морская пища — самая здоровая. Ни грамма мяса. Лев Толстой не ел мяса, а какая была голова! Слышишь — ни грамма мяса!

— Слышу, — сказал лысый. Он положил на кусок хлеба ломтик колбасы и протянул капитану, для верности сунув прямо в ладонь.

— Очень много фосфора, — говорил капитан с набитым ртом. — Если будешь в Йокогаме, зайди в какой-нибудь ресторанчик, где всё из моря, не пожалеешь. На наш вкус поначалу непривычно.