Не то чтобы было что-то подозрительное в облике паренька. Нет, лицо у него было самое симпатичное, и одет он был прилично, в красивые брюки из прочной хлопчатобумажной ткани, спортивную рубашку и светло-коричневый жакет. Однако взгляд, который он бросил на меня, а затем на первого посетителя у стойки, заставил меня поежиться. Я заметил, что руки у него потные и он потирал их друг о друга, словно старался их вытереть.

Он заказал бутылку пива, и я отвернулся, чтобы достать ее из холодильника. Когда я обернулся назад, в его руке оказался пистолет, нацеленный прямо мне в грудь, одна из тех маленьких штучек, которые кажутся игрушечными до тех пор, пока не направлены на вас.

— Спокойно, папаша, не нервничай и не заставляй меня нервничать. Просто протяни руку назад и достань из кассы деньги.

Единственное, что заставляло меня нервничать, так это тот факт, что паренек сам был весь на взводе. Рука его, что держала пистолет, заметно дрожала. Я нажал на регистре кнопку «Нет продажи» и вытащил однодолларовые бумажки, что положил в кассу для сдачи.

— Не делай этого, сынок, — вдруг спокойно проговорил мужчина, что сидел на другом конце бара и тянул свое пиво.

Паренек резко обернулся к нему (пистолет все еще оставался нацеленным на меня).

— Не суйтесь, дорогой, куда вас не просят, и не двигайтесь с места. — Паренек старался прорычать эти слова, но в голосе его слышалась дрожь, которая была под стать дрожи в его руках. — Мне не хочется кого-либо отправлять на тот свет, но я, не задумываясь, всажу пару пуль, если захочу.

— Не тревожь его, дружище, — сказал я незнакомцу. — Видишь, как он дрожит. Я думаю, он слегка ошалел, насосавшись марихуаны.

— Да нет, он не ошалел. Он просто трусит.

Незнакомец произнес эти слова все тем же ровным, спокойным голосом.

— Видимо, он первый раз пошел на такое дело и потому страшно боится. Не так ли, малыш?

— Можете болтать себе, что хотите. Мне нужны деньги, я их получу; ну, пошевеливайся там!..

— Не знаю, зачем тебе нужны деньги, сынок, но какова бы ни была причина, она не заслуживает того, чтобы их добывали таким вот путем. Поверь мне, сынок, я знаю, что говорю. — Незнакомец помолчал немного, а затем добавил: — Даже если ты сейчас уйдешь с награбленным, а в лучшем случае ты получишь из кассы десяток-другой — не больше долларов, ты уже человек меченый на всю жизнь. Мы дадим описание твоей внешности полиции, оно попадет в картотеку, и рано или поздно кто-то тебя опознает, и ты будешь схвачен. Это уж, как пить дать.

Незнакомец снова сделал паузу, словно вздохнул.

— Может это случиться в другой раз, когда ты попробуешь еще разок кого-то ограбить. Или, может, полицейский, вручая тебе квитанцию об уплате штрафа за нарушение правил стоянки автомобилей, опознает тебя по нашему описанию. А не то тебя могут схватить прямо на улице, когда ты будешь идти, ничего не подозревая. Да знаешь ли ты, каково это — всю жизнь ходить, оглядываясь, а не идет ли кто за тобой?

Незнакомец продолжал говорить все тем же ровным, мягким, убедительным голосом, а паренек стоял и слушал, словно загипнотизированный. Медленно-медленно рука, державшая пистолет, опустилась, а пистолет стыдливо укрылся в кармане.

— Поскольку ты сейчас ничем не запятнал себя — ведь ты ничего, по сути, не сделал, — то можешь спокойно уйти отсюда, не опасаясь в дальнейшем каких-то преследований. — Незнакомец взглянул пристально на парня. — Судя по твоему виду, я могу сказать, что ты человек порядочный, не шантрапа какая-то, что ты никогда до этого ни в чем плохом замешан не был. Ты совсем не знаком с таким образом жизни, и ни к чему тебе заниматься подобными делами. Например, держу пари, что пистолет у тебя даже не заряжен.

Паренек медленно подвигался к выходу. При упоминании, что в его пистолете нет даже патронов, он побледнел и вылетел из бара.

Некоторое время я стоял словно в столбняке, а потом перевел дыхание и сказал:

— Кажется, вы говорили, что вы не коммивояжер. И впрямь, ни один торгаш не способен так ловко надавить на чужую психику. Вы убедили этого паренька отказаться от его преступного намерения. Вы кто: сотрудник полиции или, может, воспитатель малолетних правонарушителей?

— Ни то и ни другое, — ответил он. — Я гангстер.

Он сунул руку под пиджак, вытащил чудовищного вида пистолет 45-го калибра и бережно положил его на прилавок дулом в мою сторону.

— Выкладывайте денежки, — сказал он, — и не забудьте ту пачку, что спрятали под кассу.

Так вот, как я уже говорил: держать салун — самый дурацкий способ зарабатывать деньги на жизнь.

Рассел БЕЙКЕР

ПАМЯТКА ЖЕЛАЮЩЕМУ ВЫЖИТЬ

Перевод Н. Колпакова