— Ты же говорила, что мать убитого отрицала наличие у него машины.

— Каждое слово такой личности, как она, надо было трижды перепроверить. Я этого не сделала… О боже!

Миранда так резко притормозила, что Бишоп оказался далеко впереди нее.

— Только его нам сейчас не хватало… Кто бы его побыстрее отправил отсюда к чертям собачьим?

Мэр Гладстоуна возник в вестибюле неожиданно, словно принесенный с улицы порывом ветра.

— Что тебе здесь понадобилось, Джон? — весьма неласково встретила его Миранда.

Макбрайд тяжко вздохнул:

— А как ты думаешь? Джастин позвонил мне тотчас, как только твои люди начали ломиться в дверь его неприкосновенного жилища.

Миранда переглянулась с Бишопом.

— Теперь понимаю, почему он не воспользовался предложением позвонить адвокату. У Джастина уже была на подходе тяжелая артиллерия.

— Но ты управилась с ним быстрее, чем он рассчитывал. Поздравляю, — сказал Бишоп.

— О чем вы тут толкуете? — раздраженно спросил Макбрайд. — Где Джастин? Вы его арестовали?

— Он не арестован, а приглашен для беседы по поводу улики, указывающей на него в деле об убийстве, — спокойно объяснила Миранда.

— Улики? Какой улики?

— Джон, ты прекрасно знаешь все правила. Это тайна следствия. Хочешь что-либо узнать, поговори сам с Джастином. Он здесь, пьет кофе, и никто не прижигал ему язык каленым железом.

— Нет уж, засорять уши его болтовней — себе дороже, — поспешно отступил Макбрайд. — Я бы вообще не заявился сюда к вам, если бы мне было не по пути. Город считает, что его мэр должен находиться в мэрии в такое тяжелое время. Вот я и становлюсь на пост возле звездно-полосатого флага. Но как все ужасно… Лиз убита. Я не могу поверить… И уж, конечно, не этого дурачка Джастина вы подозреваете в убийстве?

— Мы исследуем все возможные версии, Джон. За это мне и моим сотрудникам платят жалованье. Я рада, что ты заглянул сюда и увидел, что мы все на месте и заняты работой. Ты избавил меня от обязанности дозваниваться тебе самой и докладывать о положении дел.

Миранда мельком заглянула в раскрытый блокнот, оставленный Джастином, с накорябанным там длинным списком фамилий.

— Ты был в субботу вечером в кофейне у Лиз?

— Заглянул туда на несколько минут.

— А тебе не попадалась на глаза потрепанная Библия Джастина?

Макбрайд был озадачен:

— Его Библия? Она всегда с ним. Он без нее как без штанов. Мы уже все привыкли…

Бишоп вставил свое слово:

— Точно так говорят все свидетели.

— Свидетели чего? — насторожился Макбрайд.

— Свидетели исчезновения Библии.

— А куда подавалась эта засаленная, истрепанная книга?

— И мы задаемся этим вопросом, — сказал Бишоп. — А вы?

— Я — нет. У меня свои дела, у вас — свои. Только с небольшой разницей: я не могу остановить стихийную напасть — снежный буран, а вы покамест не смогли остановить руку…

— Не продолжайте, господин мэр. Я полностью с вами согласен. — Бишоп чуть ли не согнулся пополам, склоняясь в поклоне. — Только не слишком обрушивайтесь с критикой на вашего шерифа.

Макбрайд обратил свой взгляд на Миранду:

— Рэнди, неужели ты нуждаешься в защите, да еще кого-то постороннего? Мы в одной команде, не правда ли? Удели мне минуту для разговора с глазу на глаз без всевидящего ока ФБР.

Двое мужчин — Бишоп и Макбрайд — встретились взглядами и улыбнулись друг другу.

— У каждого из нас есть определенные преимущества, — сказал Бишоп.

— Не знаю, на что вы намекаете, кроме того, что я волей избирателей должен контролировать действия своего шерифа. Федеральное правительство, да и ваша контора должны быть благодарны, что мы их содержим на наши налоги.

— И должны не выпячивать себя, — вставил Бишоп.

— Вы ухватили на лету мою мысль, — согласился Макбрайд и, дождавшись, когда Бишоп удалится на расстояние вне предела слышимости, спросил: — Как ты справляешься с ситуацией, Рэнди? — В его голосе звучала искренняя тревога. — Мы так давно не общались…

Миранда ощутила, что Бишоп опутал ее своей мысленной «паутиной» и подслушивает то, что не предназначалось для его ушей. Она была предельно искренна, чиста в мыслях.

— Я рада, что мы друзья, Макбрайд.

— Лишь друзья?

— А ты надеялся на иные отношения?

— Я ждал много лет…

— За это время ничего не изменилось.

Его плечи поникли.

— У тебя и у меня есть своя работа — скучная, но необходимая. В самый решительный момент мы расстаемся. Каждый из нас возвращается к своим бумагам, к своему рабочему столу.