В туман… срочно…

Успеваю. За долю секунды до того, как он, с закушенной от усилий губой и глазами, полными животной ненависти, успевает направить мне в тыкву свой скорострел. Повезло. Люто повезло… Хотя, возможно, мне понадобится доктор… или нет, если вспомнить руки, порезанные о экзоскелет.

Во всяком случае, пока что я не умру. Продолжим, господа американцы. Вы еще недостаточно мной прониклись.

Оказаться тихой китайской ночью салом, которое пришли перепрятывать аж сразу два серьезных товарища, никогда не было пределом моих мечтаний. Да что там говорить, даже в самом кошмарном сне не думал, что окажусь в ситуации, когда буду стоять с наглой рожей, курить сигарету, а внутренне упрашивать маму родить меня обратно. В принципе, я бы и в Америку сейчас слетать бы не отказался, там в Майями сейчас хорошо и тепло, хоть и наркоманов много. Зато девушки с почти голыми сиськами бегают, культура хиппи жива на полшишечки…

Ну а так, судите сами. С одной стороны улицы стоят, сидят на одном колене, просто толпятся и целятся в меня с крыш двухэтажных зданий где-то порядка пятисот китайских военных. Не все пришли пешком на это свидание, БТР-ы присутствуют тоже, с них работают прожекторы, от чего я подсвечен как прима балерина на своем бенефисе. Во главе китайской орды есть, соответственно, китаец. Суровый, худой, в фуражке и очках, а возле него еще три каких-то фрукта слегка нестандартного вида, хоть и в униформе. Мне что-то подсказывает матом, что это китайские неогены. Боевые китайские неогены. Хорошо, правда?

С другой стороны — еще лучше.

Там… наши. Причем не просто наши, а в щи наши. Стоит Нелла свет Аркадьевна, вся красивая, хоть икону пиши. Руки на высокой груди в замок, волосы под ночным ветром целой копной развеваются, на лице у валькирии капитальный похерфейс, а в зубах сигарета дымится. За её спиной около двадцати мордоворотов, некоторые из которых мне даже знакомы. Только на этот раз все эти питекантропы в могучих доспехах, напоминающих броню эксперта по обезвреживанию бомб, а в руках у них большие, но всё-таки ручные пулеметы. Хотя настолько здоровые, что, по-моему, вполне дикие это пулемёты. Ну и вдобавок, дабы китайцы совсем уж не чувствовали своего подавляющего китайского превосходства, за Окалиной и её гопниками висит в воздухе хрень. Огромный такой короткокрылый самолётище, у которого из этих самых крыл, а еще из брюха и жопы дуют вниз то ли вентиляторы, то ли реактивные движки, поддерживая эту кучу металла в воздухе. Кстати, ночной ветер, треплющий Окалину за волосы и за шинель? Самолет спонсор, зуб даю.

Делят эти во всех отношениях прекрасные товарищи не кого-нибудь, а меня.

— Этот криптид, — на чистом русском цедит китаец, — единственный свидетель произошедшего на территории Китайской Народной Республики! Учитывая масштабы операции, я не имею никаких прав его отпускать!

— Этот молодой человек был похищен из Стакомска. Он является моим подчиненным, — неторопливо проговаривает женщина-скала, — Моя задача его вернуть, капитан Жэн Сэнь. Все данные о его пропаже ваше правительство получило более суток назад. Видимо, именно это и является причиной, что здесь присутствуете именно вы?

— Бездоказательно! — коротко бросает китаец, — При всем уважении, майор Окалина, я вынужден настаивать!

— А я вынуждена отклонить вашу… просьбу.

Нелла Аркадьевна спокойна как мертвый мамонт, лежащий боком в ручье. Он уже пришёл, ему больше ничего не надо, он просто и неотвратимо разлагается, полностью отпустив свой дух на новые прерии. А вот китайский товарищ нервничает, причем очень сильно. Зуб даю, что вовсе не из-за отряда наших особо укомплектованных товарищей, являющихся поголовно неогенами и головорезами. Он торопится, опасаясь, что пребудет кое-кто посерьезнее, от чего заставляет нервничать своих людей.

Я закатываю глаза, отбрасывая окурок. Ну если я наглел с майором, то с капитаном-то сама карма велела.

— Кто сказал, что я с вами куда-то пойду? — грустно спрашиваю я китайца, почесывая свою голую грудь, слегка прикрытую огромной рубахой, на которую накинута чья-то старая и вонючая куртка. Штаны на мне и ботинки тоже с чужого плеча… Повод для грусти тоже имеется, но об этом потом. Пока всё внимание на редкостно обалдевшего капитана КНР, у которого на лице даже глаза показались.

— Вас никто не спрашивает! — лязгает он нервно, — Вы…

— Вы не знаете, на что я способен, — меланхолично говорю я ему под молчание своего майора (обожаю эту женщину, будь она на тридцать лет моложе, женился бы! Ну, воспитал сначала, дождался там полового созревания, научил стричь кусты, а потом — да!).

— За применение способностей…, — начинает капитан, в то время как его люди подымают оружие, но я его перебиваю:

— Нет, уважаемый капитан Жэн Сэнь, — тем же тоскливым голосом продолжаю я, — Сопротивляться или атаковать не собираюсь. Просто… умру.