Он пообещал себе непременно написать об этом приключении одному своему бывшему однокашнику, который завел довольно обширную службу знакомств и как будто преуспел. Если Джим не додумался помещать в солидные газеты двусмысленные объявления, он явно упускал весьма многообещающую возможность…

Тор постучал. Из глубины квартиры донесся звук, который в романах определяется как «гав». Послышалась также какая-то возня, едва ли поддающаяся воспроизведению. Наконец дверь распахнулась.

— Заходите, — послышался сладкий голосок, которому как будто не хватало дыхания. — Если вы, конечно. Top, — с улыбкой добавила хозяйка.

— Точно, я — Top, — подтвердил пришедший, войдя в прихожую.

Пока он пытался собраться с мыслями, дверь у него за спиной захлопнулась. Тор не без труда приводил в соответствие увиденное и нафантазированное его неуемным воображением.

Поскольку на ногах девушки не было обуви, оценить ее рост не составляло труда. Ее рост явно не дотягивал до пяти футов, длинные волосы были настолько светлыми, что к ним подходил единственный эпитет: серебряные. Черты лица были такими мягкими и совершенными, что передать их прелести слово «красота» и в малой степени не могло. Все это как нельзя лучше совпадало с образом, который Тор мысленно нарисовал после телефонного разговора с загадочной особой. Единственный диссонанс в этот заочно созданный портрет вносили глаза — и к счастью. Нежная голубизна, в которую Тор мысленно окрасил их, оказалась бледной и невыразительной по сравнению с ярким лазурным цветом, которым наделили их природа или бог словно для того, чтобы показать людям всю убогость воображения.

Несмотря на миниатюрные размеры, фигура Пеппер поражала зрелой женственностью. Совершенные выпуклости и изгибы ее тела не могли скрыть ткань голубых джинсов и заурядная футболка.

— Я рада, что вы нас нашли, — пропела хозяйка интригующим голосом маленькой девочки.

Но ее нежная тирада была бесцеремонно прервана грохотом, донесшимся из другой комнаты.

Голос хозяйки тут же на удивление резко переменился:

— Черт побери, эта тварь все-таки отвязалась!

Тор не успел придумать вопрос, не то что задать его, как по полу с истерично-воинственными воплями в его направлении покатился мощный комок ярости. Гнев стал выражаться менее членораздельно, лишь когда существо нашло применение своей свирепой пасти, впившись мощными челюстями в штанину посетителя.

Тор не зря слыл среди друзей «крепким орешком». Взглянув опасности прямо в глаза, он опознал в противнике чихуахуа, который в хорошей панировке мог бы потянуть и добрых два фунта — если его обмакнуть в молоко и густо обвалять в сухарях. Несмотря на мелкие габариты, пес демонстрировал яростную решимость одолеть свою жертву.

Молча, не теряя самообладания. Тор приподнял на фут от пола отягощенную свирепым довеском ногу и интенсивно потряс ею. В неиссякаемой надежде оторвать добычу, на которую оно положило глаз, нимало не смущаясь переносом боя в другую стихию, существо цеплялось что было сил, удесятеренных неистощимой злобой. В конце концов Тор вернул злодея с неба на землю и смиренно посмотрел на хозяйку. Во взгляде Тора восхищение героическим поведением животного смешивалось с некоторым раздражением по поводу явного злоупотребления пса своими правами.

Пес, ощерив зубы, угрожающе рычал, по-видимому, собираясь вскоре возобновить сражение.

— Что он делает? — вежливо, как при светской беседе, осведомился Тор.

— Должно быть, нападает на вас, — невозмутимо отвечала Пеппер. — Видите ли, он и предназначен для атаки.

Тор пристально всматривался в глаза Пеппер, ожидая прочитать в них насмешку, но ее взгляд был совершенно серьезен.

— А вы не могли бы отозвать его? — миролюбиво попросил Тор.

— Нет, не могу, — отрезала хозяйка.

— Не можете?!

«Что ж, — рассудил Top, — если и хозяйка, и пес считают, что он предназначен для нападения, то кто я такой, чтобы протестовать?»

— А мне казалось, что существует какая-то команда, которую подают, желая, чтобы собака отпустила добычу, — рассудительно заметил Тор.

— Есть, — с готовностью кивнула Пеппер. — Это «брейк». Но Брут, видите ли, никогда ее не исполняет.

Тор перевел недоверчивый взгляд на чихуахуа.

— Так это и есть Брут? Неужели ваш квартирный хозяин устроил скандал из-за такой крохи?

— Ну конечно, нет. Он завелся из-за Фифи.

— Фифи?

Тору показалось, что, ненароком перешагнув магическое стекло, он оказался в Алисином Зазеркалье. Но странным было даже не это, а то удовольствие, которое приносил ему этот непредвиденный поворот его судьбы.

— Хм… Так где же ваша Фифи?

Искренне изумившись, Пеппер, отвернувшись вполоборота, сделала жест в сторону кушетки, расположенной футах в трех от нее. Посмотрев в направлении, указанном ее изящной ручкой, Тор немедленно понял причину удивления. И правда, возможно ли, чтобы нормальный зрячий человек, явно не страдающий особой рассеянностью, проглядел эту громадину. Собака так преданно созерцала свое божество — в лице, разумеется, хозяйки, что не удостаивала вниманием всяких ничтожных посторонних, которыми вдруг пополнился привычный интерьер.

Фифи представляла собой превосходно развитый сгусток мышц, поросший, как это полагается у собак ее породы, короткой блестящей черной шерстью с коричневатыми подпалинами. Тому, кто не привык видеть столь крупных собак с близкого расстояния, она на первый взгляд казалась размером с гору, хотя, как подсказывал здравый смысл, в действительности имела более скромные габариты. Теперь, когда к ней обратилось всеобщее внимание, она вся пришла в трепет, охвативший и изящные заостренные уши, и жалкий обрубок хвоста, купированного соответственно неукоснительным требованиям. Собака лежала на животе, сунув морду под кушетку. По самым грубым подсчетам, которые Тор проделал в уме, стоя она достигала не менее трех футов в высоту.