Я легко согласился и мы, отпив по глотку из бутылки, начали:

— Этот огнестрел ты сделал?

— Да, — легко согласился я. — Стрелок знатного происхождения?

— Да, — также легко согласился собеседник, подтверждая мои худшие опасения.

Так началась наша долгая игра.

Кто знает, может пронырливый хозяин лавки и смог бы вытянуть у меня многое, но он зациклился на вопросе: «Если у меня будут подробные чертежи этого нового огнестрела, смогу ли я повторить его?»

На это я под своеобразным зельем правды отвечал гордое и категоричное:

— Нет!

Как же он повторит нашу гномью магию, если владеем ей только мы гномы? Само собой знать этого острухий не мог. Он злился. Жевал бороду. Бормотал под нос: «У меня большой опыт в сборке оружия. Ты уверен, что нет?» Я только посмеивался, повторяя ему свои слова.

У меня, кстати, тоже было все не так гладко, как я рассчитывал. Изначально я думал, что стрелок из домов эльфийских Старейшин. С самого начала эта мысль была одной из самых логичных. Перечисляя эти самые дома (благо их не так уж много), я планировал нащупать правду. Но не тут-то было!

Оказывается, стрелок по утверждению хозяина лавки из знати, но к Старейшинам отношения не имеет! И как тут угадывать, если эльфийской знати уйма, а мотива стрелка я не знаю вообще?

Наверное, мы бы еще долго играли с этим остроухим в угадайку, но мне нужно было еще успеть во дворец, привести себя в порядок после турнира к аудиенции.

Пообещав забежать позже и закончить игру, я умчался с тяжелыми мыслями. Кто ты, загадочный стрелок? Надеюсь, ты не убьешь меня до того, как я выполню свою миссию.

Результатов турнира я не знал, но когда бежал по городу услышал откуда-то имя: «Мирида!», «Мирида!».

Неужели у нас с Мером все получилось?! Спасибо тебе, Великий Омм!

Во дворце, кстати, как и день до этого, творился шум и беспорядок. Слуги готовили малый бальный зал, чтобы чествовать десятку лучших воинов сегодняшнего дня вместе с победителем. Кажется, по периметру зала я приметил десяток гербов, и герб моей семьи был один из них. Ну что ж… Теперь я точно знаю, что и я приглашен, хотя это уже не имеет значения. Даже без всяких «Особых прошений» его величество захочет меня видеть уже сегодня. Не отвлекая слуг (в ближайшие дни у них будет много работы — малый бал каждый день, потом роскошный заключительный бал в последний день турнира), помчался в свою комнату. Уже на месте крякнул от удовольствия, когда приметил стоящую в центре все еще горячую ванную. Мысленно восхвалил расторопность слуг еще раз, когда приметил на столике рядом серебряный поднос с сыром, орехами и холодным мясом. Только сейчас почувствовал насколько голоден.

На подносе мое внимание привлек белый пухлый конверт. Опять письмо Тарры! Так быстро?

С наслаждением погрузился в теплую ванну и развернул письмо.

«Письмо номер 2 от Тарры Рыжего к Его высочеству принцу Корру.

Воистину неисповедимы помыслы Бога Омма, потому что в Валаре и на Пангее начало твориться невообразимое.

Ректор вашей Академии Магии по приказу эльфийских дознавателей временно была отстранена от всех дел до завершения расследования. На ее место эти самые дознаватели назначили эльфа Кариса, который то ли в излишнем рвении на новой должности, то ли по каким другим причинам взялся исследовать лабиринт для выпускного экзамена (сие разумению гномьему моему не ясно, так как экзамены эти у вас только зимой. К чему спешка?)

В этом лабиринте (вот совпадение!) оказалось жуть как много ловушек, оставленных как раз за день до приезда дознавателей самой госпожой Лариэль. Делала она это все несомненно не для собратьев, а как раз к вашим зимним экзаменам (видимо, это какая-то неведомая эльфийская традиция — к экзаменам далеко-о-о-о как загодя готовиться)».

Прочитав это, я хохотнул. Наверняка наша госпожа ректор убрала в лабиринте все улики, чтобы максимально запутать дознавателей. Заодно могла и новых ловушек туда добавить — а почему бы и нет, как говорится.

Стал читать дальше:

«Раненый новый ректор к общей скорби оказался в лазарете. На его место на должность ректора назначили другого дознавателя, который по лабиринтам шляться уже не захотел (вот правильно!). Решил он, как у нас гномов говорят, начать изучать новую незнакомую шахту не с пробы породы киркой, а с беседы с другими рудокопами.

Новый ректор решил расспросить о событиях памятного дня всех студентов, вызывая для личной беседы каждого в свой кабинет по одному (и не лень же ему было!).

Только и тут, как уж тут выразиться, небольшая накладочка вышла. Среди студентов вашей Академии оказались один братец с сестрицей. Они, кстати, также вроде в вашем классе скрытников значились. Вы их памятовать должны — Тин и Тина. Братец ни за что не хотел отпускать в кабинет к ректору сестрицу одну. По его словам, ректоры с адептками любят всякие непотребства вытворять. Говорил, мол, он хоть и деревенский, но грамотный. В их селе прачки да кухарки книжонки постоянно срамные друг другу из-под полы любили передавать. Пару из таких книжонок он в руках держал, и их вполне по его словам можно записать в список ереси Бога Омма.